00
Она лежит на полу. На синем паласе. В комнате слишком темно, чтобы разобрать цвет, но палас точно синий. Почему это важно?
Иногда она лежит неподвижно. Иногда её колотит судорогой. Иногда она пытается кричать, но в легких совсем не осталось воздуха. Она не понимает, что нужно всего-то навсего вдохнуть.
Она открывает глаза, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Её тело пронизывает новая волна боли. Она снова пытается кричать. И снова безрезультатно. Из её горла вырывается хрип: Марк! Если бы здесь был Марк, он бы обязательно что-то придумал. Но его здесь нет. И вообще нигде нет. Потому что, если бы он был - он бы обязательно помог!
Всё, что осталось - боль, судороги и холод. Она теперь - просто тело. Хрупкое, нежное, слабое тело. Узкая спина, острые плечи, тонкие руки. Выкрашенные в рыжий волосы перепачканы и спутаны. Джинсы и тонкий, когда-то белый свитер - насквозь мокрые и грязные.
Часы, проведенные перед зеркалом в ванной, статьи в глянцевых журналах, картинки из интернета. Она знает, что даже с возрастом, это тело так и останется худым - никаких «приятных округлостей». После тридцати, максимум, после сорока, оно просто станет мягким и немного рыхлым. Хотя, на самом деле, это не важно. Сейчас телу семнадцать, и оно уже не постареет. Потому что оно умирает.
Когда-то, бесконечно давно, тело звали Алиса. Когда-то, целую вечность назад, этим телом была я. А Марк... Именно с Марка всё и началось.
01
Впервые я увидела Марка в начале сентября. Шла не то первая, не то вторая неделя учебы. У нас впервые было шесть пар. Занятия только-только закончились, и я стояла внизу, в вестибюле: слушала музыку и смотрела, как солнце прячется за темно-серый массив новостроек.
Шура с Кешей, как всегда, куда-то запропастились. Кажется, Шура хотела что-то спросить у Анны Николаевны. А Кеша, как всегда, решил ее подождать. Или это Кеша хотел спросить, а Шура решила его подождать? Странные они.
За всё то время, что мы были знакомы, то есть, чуть больше двух месяцев, я так и не поняла: что же они такое. Поначалу, едва увидев вместе, я приняла их за брата и сестру. Младшего брата и старшую сестру, если быть совсем точным. Потом, из их разговоров я поняла, что они знают друг друга немногим дольше, чем я их. И все же, иногда, у меня создавалось впечатление, будто эти двое умеют общаться между собой телепатически.
Мы познакомились в начале июля. Я пришла донести фотографии, но, как специально, попала на обеденный перерыв. Пока я слонялась туда-сюда по коридору, в который раз изучала стенды, ко мне присоединился парень. Видимо, он оказался такой же бестолочью, как я и теперь тоже внимательно разглядывал стенды. Точнее, он старательно делал вид. Потому что гораздо чаще смотрел не на стенд, а на меня.
Я украдкой посмотрела на него. Невысокий - совсем чуть-чуть выше меня, худой. Футболка с летающей свиньей, рубашку в клетку и джинсы. Длинные русые волосы собраны в хвост. Скорее симпатичное, чем красивое лицо. Пухлые губы, небольшой нос, длинные ресницы. Эдакий мальчик-сон. Наши взгляды встретились. Он как-то не то смущенно, не то виновато улыбнулся, немного побледнел и пристально уставился в стенд.
Я мысленно посмеялась над горе-сталкером, но тут же забыла о нём. Из-за угла вышла небольшая блондинка в очках. Она подошла к двери деканата, открыла ее ключом и жестом пригласила нас заходить.
Я отдала фотографии, и направилась вниз. Там я обнаружила, что кафетерий уже работает. Я решила заглянуть туда - выпить кофе с пирожным, и заодно разведать, где мне предстоит обедать ближайшие пять лет. Я присела за столик у окна, отпила немного кофе и уставилась в телефон.
- У тебя тут занято? - вдруг раздался голос откуда-то сверху. Я подняла глаза и увидела перед собой длинную и худую, как жердь девушку с растрепанной копной иссиня-черных волос. На бледном, покрытом россыпью веснушек лице было странное выражение, будто она вот-вот улыбнется, или рассмеётся. Как у Моны Лизы. Если бы, конечно, та, вдруг, стала панком. Девушка держала в руках поднос и выжидающе смотрела на меня.
- У тебя за столом свободно? - повторила она громче, а затем немного наклонила голову вбок, видимо, пытаясь разглядеть у меня в ушах наушники. Я растерянно огляделась по сторонам. В кафетерии было практически пусто - куча свободных столов. Я снова посмотрела на девушку. Та не спешила исчезать. Я кивнула. Девушка поставила поднос на стол и села напротив меня. Теперь я увидела стилизованного под детский рисунок не то скелета, не то призрака у нее на футболке. «Ты будешь моим другом?» - спрашивал он.
- Шура, - сказала она и протянула руку. Голос у нее был такой же, как выражение лица: будто она вот-вот рассмеется. Я пожала ей руку.