- Алиса, - представилась я.
- Ты из сто семнадцатой? - спросила Шура. Я кивнула. Она, наконец, улыбнулась. Не так широко, как я ожидала, но на удивление тепло. - Отлично, - кивнула она. - Я тоже! А это - Кеша. Он тоже с нами, - и она показала на идущего к нашему столику «сталкера» в майке со свиньей.
Я так и не поняла, что же это такое было. И всё же, я была рада завести друзей. Особенно после того, как обе мои лучшие, и, честно говоря, единственные школьные подруги уехали учиться в Москву.
Солнце совсем уже скрылось за домами, а Шуры с Кешей по-прежнему не было видно. Я огляделась по сторонам и поняла, что во всем вестибюле остались только я и усатый охранник. Я тяжело вздохнула, и мысленно дала им времени до конца песни. Благо, как раз заиграла нудная рок-баллада.
Песня почти закончилась, но никто так и не появился. Заиграл задорный ритмичный нойз-рок. Я тяжело вздохнула и развернулась к выходу.
И тут я увидела его. Или, даже Его. Не знаю. С одной стороны, в том, как он выглядел, не было ничего особенного. Джинсы, белая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Загорелые почти до черноты лицо и руки. Короткий, меньше сантиметра ежик, немного выгоревших на солнце волос. Чехол с гитарой через плечо. Симпатичный. Даже, наверное, почти красивый... Но не более.
И все же, я почувствовала, как у меня дрожат руки и буквально подгибаются колени. Что-то невероятное было в нём. В его походке, в движениях, в выражении лица. Как будто, через турникеты только что прошёл не человек, а огромная дикая кошка. Бесшумная, обманчиво лёгкая, старательно выверяющая каждый шаг, каждый вздох. Каждую секунду выглядывающая вокруг добычу.
На мгновение наши глаза встретились. Раньше мне казалось, что я понимаю, что значит «смотрит, как удав на кролика». Но это было совсем, совсем другим. В его взгляде было что-то совершенно звериное, дикое и плотоядное. Иногда говорят «раздевает взглядом». Но он буквально снимал с меня кожу и отделял мышцы от костей.
Чья-то рука легла мне на плечо. Это вернуло меня в реальность: я вздрогнула, резко обернулась и глупо уставилась на стоявшую почти вплотную ко мне Шуру. Надпись на футболке со скелетом в скафандре гласила, что «Планета Земля голубая, и с этим ничего не поделать». Её губы шевелились, но я не могла разобрать ни слова. Шура нахмурилась. Правой рукой она крепко взяла меня за плечо, а левой вырвала из уха наушник.
- Ты собираешься грохнуться в обморок? - спросила она спокойно и очень серьёзно. Серьёзнее, чем что-либо, что я слышала от неё до сих пор.
- Что? - зачем-то переспросила я. И прежде, чем она повторила, ответила. - Нет... Нет! Я в порядке!
- А выглядит так, будто собираешься. - Её лицо приобрело обычное выражение, а голос снова стал напоминать несносного десятилетнего мальчика.
- Нет, правда, нет... - заверила её я. Она подозрительно сощурила один глаз, но все-таки отпустила мою руку. Всё это было глупо и ужасно неловко. Чтобы как-то выйти из идиотской ситуации, я повернулась обратно к лестнице:
- Ты видела? - спросила я Шуру.
- Как ты едва не грохнулась в обморок? Видела. - Её голос полностью вернулся в свою невыносимую норму. Я повернулась обратно к ней и сердито посмотрела на неё. Это не произвело на Шуру никакого впечатления.
- Да нет же! Его!
- Прямо «Его»? - она насмешливо выгнула бровь.
- Парня! С гитарой... - раздраженно сказала я. Шура снова прекратила улыбаться и посмотрела на меня с каким-то не то сочувствием, не то беспокойством. - Загорелый, с короткой стрижкой. И весь такой... - Я не теряла надежды, но по выражению лица Шуры, я начала понимать, что несу какую-то чушь.
- Ты про Марка... - вдруг сказала она. Я так и не поняла, был это вопрос или утверждение. Это было не важно.
- Про Марка? - я, как будто, глотнула свежего воздуха. - Ты знаешь его?
- Немного, - Шура нахмурилась, но мне было все равно. - Ровно настолько, чтобы обходить его по большой дуге.
- Но почему? - удивилась я. - Он же такой... - Шура кивнула.
- И поэтому тоже, - тихо произнесла она. Я уже настолько ничего не понимала, что даже не могла на неё злиться.
- Расскажи, - потребовала я. Шура тяжело вздохнула. Некоторое время она молчала. Когда мне начало казаться, что она не ответит, она, наконец, заговорила:
- Реклама, третий курс, вечернее отделение, - стала немного раздраженно перечислять она , - не местный: в начале весны переехал откуда-то с Волги. Играет и поёт в группе Into the Gloom, - откуда я его, собственно, знаю. - На секунду она снова замолчала. - Редкостный, кристальной чистоты, эталоннейший, как из палаты мер и весов, козёл. Остальное - мерзкие слухи, которые я не буду пересказывать.