- Никита! - простонала я, - Кто это? Родители тебя убьют!
- Это Константин Борисович, - спокойно ответил Никита и отошёл куда-то в сторону. Я ещё раз внимательно посмотрела на лысого мужика, и действительно узнала в нём своего терапевта.
- Извините, - смущённо пробормотала я. Константин Борисович пожал плечами.
- Бывает, - сказал он - Ты лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? - Я прислушалась к своим ощущениям. Ощущения были так себе.
- В ушах звенит, немного тошнит, тело, как из свинца, холодно и хочется пить... - начала перечислять я. Константин Борисович что-то записал, потом померил мне температуру и давление, немного нахмурился.
- Раньше такое было? - спросил он.
- Нет... - ответила я, и тут же вспомнила, что было. Наверное, стоило сказать об этом, но я промолчала.
- Не нравишься ты мне... - наконец сказал он. - Давай подождём до понедельника, и посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. В понедельник придёшь - я дам тебе направление на анализы. А до тех пор - побольше пить и спать, по возможности есть. Поменьше нервничать, и, если станет хуже, сразу звонить в скорую.
И он ушёл. А я осталась спать, пить, по возможности есть и совершенно не понимать, что произошло.
Следующим утром мне стало получше. Голова, наконец, перестала болеть, хотя соображала я всё ещё туго. Папа отнёсся к моему больничному с подозрением, но мама поспешила заверить его, что знает, в чём дело. Даже Никита счёл нужным заметить, что я «была похожа на трёхдневной давности трупешник». И, в ответ на папин хмурый взгляд, уточнил, что эти три дня я лежала в прохладном и сухом месте.
Тем же вечером, вернувшись с работы, мама тихонько вошла в мою комнату:
- Ты спишь? - спросила она. Я покачала головой. - Хорошо, - сказала она, - Как ты себя чувствуешь?
- Лучше, - ответила я. - Днём я поборола тошноту и с тех пор постоянно ем. Если так пойдёт дальше, то в понедельник я в поликлинику не пойду, а покачусь.
- Я бы на твоём месте считала, что у тебя молодой растущий организм, и не переживала, - улыбнулась она. - Но то, что ты шутишь - радует.
- Думаю, я более-менее в порядке, - заявила я. - Если в понедельник меня не замучают.
- Хорошо, - сказала она, - потому что вчера ты нас напугала. Особенно Никиту.
- Извини... - смущенно сказала я. Мама покачала головой.
- Тебе вроде лучше, - просто сказала она. - Но я об этом и хотела спросить: у тебя нет ничего, что бы тебе стоило мне рассказать? - Я всерьез задумалась. Это всё ещё было тяжело... Рассказать маме обо всём? Наверное, она что-нибудь придумает. Только вот о чём, обо всём? Я сама с трудом понимала, что произошло. И тем более не знала, как об этом говорить. Поэтому я только покачала головой.
- Я не знаю, что со мной случилось... - сказала я. И тут же поспешно добавила, - я не беременная, не употребляю наркотики, и не сдавала тайком кровь, чтобы накопить на новый ноутбук.
- Какая ты у меня молодец, - вздохнула мама. - Просто я очень за тебя волнуюсь.
К субботе я чувствовала себя почти нормально, хотя вставать с кровати по прежнему мучительно не хотелось. Я литрами пила яблочный сок с мякотью, краем глаза смотрела какие-то комедии, и совершенно не понимала, что же произошло той ночью.
Марк оказался чудовищем буквально. С клыками, с горящими глазами и, наверное, даже с когтями. Он не раз говорил об этом, но я не была готова к тому, что всё окажется настолько правдой. Все эти его намёки, недомолвки... то, что он пытался мне сказать. То, что, как он был уверен, я понимала. То, что я не должна была говорить вслух. Как всё это могло быть на самом деле? Никак. И, тем не менее, было.
На первый взгляд, головоломка начинала складываться. Но на деле, всё становилось только безумнее и запутаннее. Что произошло между Марком и Богдановым? Что произошло с Витей и этой, то ли беременной, то ли нет, студенткой? И, в конце концов, при чём тут я? Почему, вдруг, Марк напал на меня?
Временами, он казался жутковатым. Иногда он пугал меня, но, в целом, он был добрым, даже заботливым. Но в тот вечер он был сам на себя не похож.
Я задумалась: могло ли всё это быть из-за меня? Не знаю, может быть, я как-то сама его спровоцировала? Я попыталась вспомнить, когда мы виделись в последний раз. Это оказалось не так просто: из-за того, что ночью я почти не спала, дни в моей голове немного путались. К тому же, видимо, я всё ещё не до конца оправилась после... кажется, это был четверг. И всё было хорошо. В пятницу и в субботу он звонил мне и пел. А в воскресенье я играла с Шурой и Кешей, и не услышала его звонка. Но он же не мог так взбеситься из-за такой мелочи. Если, только тут не было чего-то ещё, о чём я не знала...
Вечером ко мне пришли Шура с Кешей. По дороге они купили мне фруктов и гранатового сока.