Марк снова подходит обратно ко мне
- Но только не я, говорит он. - Я видел слишком много тупых куриц, умных задним числом, - И, вдруг, он с размаху бьёт меня ногой в челюсть. Я подлетаю вверх, бьюсь головой об угол стола и падаю навзничь. Хруст костей несколько секунд отдается в моей голове. Будь я жива, я наверняка потеряла бы сознание. Но теперь мне только больно и обидно. Я хочу спросить его, зачем он это сделал, но челюсть не двигается.
- Наверное, Света действительно была не против, а Серёге и впрямь было весело, - задумчиво говорит он. - Какое-то время. Пока она не умерла, а он не отрезал себе причиндалы. - Я что-то мычу в ответ, хотя сама прекрасно понимаю, что не могу сказать ровным счетом ничего.
Он подходит, и снова пинает меня ногой в лицо. На этот раз гораздо слабее. Это всё ещё больно, но, кажется, от второго удара челюсть становится на место.
- А Эрик? - спрашиваю я, хотя уже догадываюсь, что с ним тоже всё не так.
- А что Эрик? - удивлённо спрашивает Марк. - Он - мой второй отец и учитель. Он поставил передо мной всё то множество увлекательных вопросов, которые не дают мне покоя до сих пор. Мы расстались лет тридцать назад, совсем не по-дружески. Но я более чем уверен, что он до сих пор жив, хотя, ужасно об этом жалеет.
- А кто тогда гнался за нами сегодня? - спрашиваю я.
- Макс, - просто отвечает Марк.
- Макс? - почему-то удивляюсь я.
- Макс, - кивает Марк. - Он работал в полиции, но не прошёл очередную аттестацию, его выгнали, и теперь он частный сыщик, который следит за неверными женам. Я очень старался быть с ним нежным, чтобы не сломать раньше времени. Так что, думаю, он всё ещё жив. Если ты всё успеешь до утра, то я дам тебе немного поиграть с ним... - Что-то в этих словах мне ужасно не нравится.
- Успею что? - спрашиваю я. Лицо Марка снова расплывается в улыбке.
- Я как раз собирался рассказать тебе правила нашей маленькой игры, - вкрадчиво говорит он. - Ты готова?
- Я не знаю... - честно отвечаю я.
- Тем хуже для тебя, - пожимает плечами Марк. - Всё очень просто: ты умерла. И теперь ты навсегда останешься молодой. Но, увы, это совсем не значит, что ты будешь жить вечно. Знаешь почему? - Я качаю головой. - Потому что у тебя есть всего пять лет, чтобы впечатлить меня: доказать, что ты не тупой кусок мёртвого мяса, а что-то большее. Если этого не случится, то мне станет скучно. И тогда, я начну развлекаться с тобой по-своему. Знаешь, что это значит? - Я снова качаю головой. - Это значит, что ты умрёшь, - отвечает он, - умрёшь насовсем. Но задолго до того, как это наконец произойдёт, ты начнёшь мечтать о смерти. По-моему, очень простые правила, а?
Я снова киваю. Марк улыбается.
- Тогда, раздевайся, - говорит он.
- Что? - не переспрашиваю я. После всего, что произошло, это едва ли не последнее, чего я от него ожидаю.
- Раздевайся, - повторяет он. - Твою одежду выжимать можно. Ты устроила тут такой бардак, что, обычно, я бы предпочел всё сжечь. Но тебе будет полезно убрать всё это.
Я послушно начинаю стягивать свитер.
- Как будешь готова, - говорит он совершенно будничным тоном, - приходи в ванную, я научу тебя пользоваться упаковочной пленкой...
Я раздеваюсь, складываю одежду в целлофановый мешок, и прохожу в ванную. Марк сидит на стиральной машинке и ждёт меня.
- Знаешь, - говорит он, - я не хочу, чтобы ты дулась на меня. В конце концов, у тебя сегодня своего рода день рождения. Поэтому прими от меня скромный, но очень полезный подарок.
И с этими словами, он протягивает мне старый мясницкий секач.