— Так ты просто решила отомстить?
— Нет. Просто я влюбилась. По-настоящему.
Во взгляде Эдуарда мелькает бешеная ненависть, по лицу проходит странная судорога и он оскаливается вместо улыбки. Резко подступает вплотную и больно перехватывает запястье.
— Хочешь сказать, что я недостаточно хорош для дешевки вроде тебя? — с угрозой вкрадчиво интересуется он.
Стараюсь никак не показать мужчине, насколько я испугана, но когда он резко встряхивает меня и с силой сжимает руку, удержать болезненный вскрик не получается.
— Отвечай!
— Прекрати, прошу. Мне больно, — шепчу я, пытаясь разжать его пальцы. Они побелели, с такой силой Полянский вцепился в запястье, до синяков.
Взгляд Эдуарда затуманен, ноздри раздуваются, на лбу выступила испарина. Решаю не перечить ему сейчас, поэтому осторожно говорю:
— Зачем я тебе? Мы не любили друг друга и не полюбим. У тебя будет отличная жена, а я… я просто хочу остаться здесь.
— Не люблю. Больше скажу — я тебя ненавижу. Но мой отец сказал, что я должен жениться на тебе. И мы поженимся, хочешь ты того или нет.
— Прекрати! — взрываюсь я, прикладывая все силы, чтобы выдернуть руку из стальной хватки, — Это уже не смешно! Зачем тебе этот брак, если ты терпеть меня не можешь?!
— Потому что все договоры на слияние фирм уже готовы. Как думаешь, мой отец позволит разрушить бизнес из-за дешевки вроде тебя? Или твой папаша проникнется слезной историей о том, как ты хочешь кувыркаться в постели с другим мужиком? Да он тебя продал давным-давно, так что ты — моя собственность! _Читай на Книгоед.нет_ Скажи спасибо, что не рассказал твоему папочке, какая у него дочка. А стоило — давно бы в ногах ползала и упрашивала взять тебя обратно под себя.
Я чувствую, как от стыда горят щеки и шея. Слова Полянского обжигают хуже хлыста, но хуже всего, что когда-то я считала этого человека хорошим. Только сейчас поняла, как ошибалась.
— Пошли. Соберешь свои шмотки и поедем домой, — он с силой тянет меня за собой.
— Я не поеду, Эдуард, — пытаюсь выдернуть руку, сопротивляться, но все мои попытки вырваться он как будто не ощущает.
— Поедешь. И будешь слушаться меня, иначе…
— Что? Расторгнешь помолвку? А что если я сама хотела это сделать?
Полянский останавливается и хохочет, запрокинув голову. Смех обрывается так же внезапно, и он резко дергает меня к себе. Обжигает полным черной злобы взглядом и шипит в лицо:
— Ты слишком боишься своего отца. Я это отлично знаю. Так что сейчас ты, ш***а, поедешь со мной и будешь во всем меня беспрекословно слушаться. Выполнять все мои прихоти, ублажать, как мне захочется, лишь бы твой папочка не узнал и не спустил с тебя три шкуры. А заодно и с твоего дружка. Для начала развлечемся в машине — посмотрим, как ты поднатаскалась под чужим мужиком. А дальше я уже решу, для чего ты годишься и как тобой пользоваться.
— Что ты такое говоришь… — еле выдавливаю я. От зарождающейся истерики меня начинает трясти.
— Знай свое место! Тебя давно надо было проучить, я все свадьбы дождаться не мог. Но после того, что ты сделала, руки у меня развязаны, — ухмыляется Эдуард довольно, а в глазах горит нехороший огонек.
— Ты… никогда не говорил мне даже слова плохого. А оказывается просто ждал момента, чтобы издеваться? — лихорадочно пытаюсь расцепить его пальцы, даже вцепляюсь ногтями в руку Полянского, но он как будто не чувствует этого.
— Ваша семейка у меня поперек горла стоит. Надо же будет на ком-то отыграться, — качает он головой с нехорошей улыбкой, жестко сжимая мой подбородок пальцами, — Так что меня ждет множество приятных часов, а тебе… будет плохо. Но придется терпеть, куколка. Как примерная жена.
Рыдания подступают к горлу и только чудом я сдерживаю слезы. Просто понимаю, что если разревусь сейчас, то уже не смогу противостоять Полянскому.
— Мне больно! Отпусти, я никуда не поеду с тобой! — снова отчаянно пытаюсь вырваться.
Безуспешно. Эдуард гораздо сильнее и мои трепыхания его только злят.
— Руки убрал от нее, — слышится холодный приказ Марка из-за спины.
Внутри разом расслабляется струна, но тут же обрывается и по спине пробегает озноб. Ведь Краев до сих пор не знает, кто это. Ох, не так я планировала ему рассказать о женихе. И уж точно не хотела, чтобы они встречались. Но если бы не он сейчас…
— Марк… — лепечу, оборачиваясь к нему.
Наталкиваюсь на жесткий взгляд, который словно говорит — не сейчас. С тобой разберусь потом.
Краев долго смотрит на мое запястье, которое все еще удерживает Эдуард. В тот момент, когда он замечает несколько легких синяков от крепкой хватки, в глазах мелькает что-то звериное, темное. Медленно Марк поднимает взгляд на моего бывшего жениха, он не сулит ничего хорошего. По скулам мужчины ходят желваки. Кожей ощущаю мощную волну агрессии и опасности, исходящую от Краева. Настолько сильную, что хочется спрятаться где-нибудь и не попадаться на глаза, пока ярость не утихнет. Я вообще впервые вижу его таким.