- Ты же понимаешь, что тебе нужно спросить разрешения старейшин? Нельзя, просто взять и принять облик человека. Нам это запрещено. Пусть я и вожак, но даже мне нельзя вершить такие приказы, без согласия остальных.
- Я знаю, дядя, - промолвил Чонин. Он называл старейшину дядей, потому - что, тот взял его под свою опеку. - Но ты же понимаешь, что совет не даст ответ сразу. Это самый нужный момент, чтобы появится перед ней.
Тогда я могу сказать ей, что это из-за ритуала я появился, а не потому - что влюбился в неё. Посмотри на меня дядя, - опускает взгляд к лапам, - я же пёс, - с грустью сказал он.
- Ещё чуть-чуть и я бы подумал, что ты недоволен тем, что являешься волшебным псом, исполняющим желания, - фыркнул старый Блэк. Немного подумав, и прикинув возможности, он дал свой ответ:
- Хорошо. У тебя будет возможность, - Чонин был доволен тем, что сумел убедить дядю в желаемом.
- Но есть, одно "Но", - выделил он. - Я дам тебе, всего два дня, чтобы влюбить в себя это чудо, - головой он указал на двери подъезда, где жила Меля.
Данное время было не достаточно для человека, чтобы проявить какие-либо чувства, и Чонин это понимал. Ведь он сам не стал бы влюбляться в человека за два дня их знакомства. Но Меля была другой. Он знал её с того момента, как она поселилась в этой квартире.
Он следил за ней, любовался ею, словно лунным отражением в озере. В отличии от самой девушки, Чонин знал Мелю почти целую вечность. Так ему казалось.
- Если за два данных дня, тебе не удастся влюбить её в себя, ты вернёшься к нам.
Чонин понял, что упрашивать дядю дать ему больше времени нет смысла. Тот пойдет на отказ. А если упираться слишком долго и ныть, то дядя Блэк и вовсе может передумать.
- Два дня, для человека мало, - вырывается с мыслей. Пусть, Чонин и говорил это как можно тише, но дядя Блэк слышал его.
- Я понимаю, но этот срок единственный, который я могу дать тебе.
***
-Наше время -
- Ты хотела шокировать меня? - она до конца не верила мне. - Так у тебя это вышло, Меля. А теперь давай, ты скажешь мне правду. Как вы познакомились с этим, - она прочищает горло, - сексуальным брюнетом, который сейчас находится в твоей спальне, и я на сто процентов уверенна, что он слышит нас, - Рисе приподнимает бровь.
Мне казалось, что каждая моя клеточка, каждый мой мускул дрожит. Эта дрожь отдавала едва различимой болью куда-то в область солнечного сплетения. Напряжение в комнате можно резать ножом. Я не понимала, почему решила раскрыть тайну именно сейчас, но мне жутко хотелось поделиться с кем-то ещё.
- Он действительно мой пёс, Рисе. Я не вру тебе, - пытаюсь что-то доказать. - Помнишь ту ночь, когда мы совершали некий ритуал по рецепту твоей бабушки? - подруга кивает. - После того дня пёс и появился в моей жизни. Утром я обнаружила в места щенка – человека, - чешу затылок.
- Хочешь сказать, - Рисе прищурила глаза, - что рецепт моей бабки подействовал?
- Похоже на то, - сухо ответила я. Я ещё не была уверенна в том, что стоило выдавать эту тайну.
- Так нечестно, - фыркнув, подруга резко пятится спиной к спинке дивана - Ты последний человек из нас, кто верил в это, - она надула губы - но первым желание сбылось у тебя.
"Если бы я ещё сама знала", - мысленно, говорю себе.
- Но, есть одно непонимание, - брюнетка массирует висок, пытаясь сформулировать желаемый вопрос.
- Что?
- Почему ты его не признаешь? - поправляю гриву своих волос. При темном освящении они казались черными.
- Ну, думаю, для этого мне нужно время. Он мне нравится и всё такое, но ты же сама понимаешь, что для чувств под названием "любовь" нужно время.
Рисе сейчас не казалась мне соперницей. Скорее на оборот, девушка пыталась вразумить меня, напоминая при этом, что если я не дам ответ, то, как сказал Чонин, рискую потерять его. Чего мне абсолютно не хотелось делать.
========== Chapter 4. 2/2 ==========
Как только дверь за подругой закрылась, в квартире снова повисла тишина.
"Что же мне делать? Что же делать?" Голос совести звучал каждый раз, когда я думала о Чонине. "Нет, терять я парня точно не хочу" Скосив голову на бок, я смотрела в одну точку, а именно в центр телевизора.
- Нет, ну вот как можно спокойно спать, не давая человеку больше времени на раздумья? - покосившись на деревянную дверь своей комнаты, фыркнула я. Меня радовало то, что Чонин не мог слышать мои мысли. Иначе сбежал бы сегодня же.
- Завтра в двенадцать я должна дать ответ? - спросила я саму себя, кидая взгляд на ногу. Та жутко чесалась и была слишком тяжелой, чтобы передвигаться. - И как он это представляет? Конечно, этому пареньку-псу легче, чем мне, - насупившись, всё ещё продолжаю болтать сама с собой.
- И вообще, как он может спать средь бела дня? Ащ, - нагибаюсь, беру тапок и кидаю в дверь. Тот ударяется о неё, издавая легкий хлопок, а потом падает на пол. Ухмыляюсь.
Довольно отряхиваю руки друг от друга.
Встать с дивана было намного сложнее, чем я себе это представляла. Удержаться на одной ноге, ещё сложнее. Особенно когда твой тапок находился на другом конце комнаты.
- Почему, этот пол такой холодный, - поморщилась я, прыгая на одной ноге до следующего стула.
- Ни это ли ты ищешь? - нагловатым тоном заявляет Чонин, махая моим тапкам. Я открыла рот от удивления. Как он может передвигаться так бесшумно? Мои щеки тут же обдало алым цветом. Правда я не могла понять - это была злость или смущение.
Чонин подходит ко мне, бросает на пол обувь, садиться на корточки, давая возможность опереться о его плечо, а потом помогает надеть тапочек.
Его кожа была такой тёплой. Иногда, мне казалось, что температура его тела, даже выше нашей человеческой.
- Ты вроде собиралась на кухню, - наклонившись чуть ближе к моему лицу, напомнил брюнет.
- Как ты узнал…?
- Ты слишком громко думала, - подмигнув, парень берет меня на руки, и несет на диван. Пугаюсь. Прошу, чтобы тот отпустил меня, но делает он это лишь тогда, когда я оказываюсь на диване. Он включает телевизор, музыкальный канал. Корейская музыка эхом впивается вслух, но я не отрываюсь от его лица. Он замечает это и довольно улыбается. Наклоняется ближе, что заставляет меня отшатнуться, припаявшись спиной к диванной спинке.
- Посиди пока, я принесу тебе попить. Тебе чаю, воды, лимонада или кофе? - уходя, коротко бросает брюнет.
Пока я собиралась с мыслями, лишь хлопая ресницами, тот уже ответил за меня:
- Так как уже день, думаю, ты бы не отказалась от чая с кексами. Я ведь прав? Отлично. Жди. У меня дыхание остановилось. Сердце билось бешеным ритмом.
- И что это, черт возьми, только что было? - спрашиваю я, смотря на экран с танцующими девчонками из SNDS.
Со стороны можно было подумать, что я лишилась ума, и обращаюсь именно к телевизору.
- Откуда этот парень знает, что я люблю пить днём? - продолжаю хлопать ресницами, всё ещё прибывая в глубочайшем непонимании.
Брюнет вернулся в комнату, сказав:
- Я довольно много знаю о тебе, в отличие от тебя самой, - и это заставляет меня нервничать. Брюнет садится на стеклянный стол, загораживая экран телевизора. Трусливыми, трясущимися руками забираю у него, протянутую им чашку. Та была горячей, отчего я чувствую сильное покалывание на ладонях, поэтому тут же хватаюсь за ручку чашки.