— Плакала твоя банька, — хмуро сказал Иван, глянув на Лешу, — Хм-м, около месяца? Что ж… Можно поработать.
— А практика? Моя практика уже закончилась, — больше всех был огорчен Леша.
— Напишем бумажку, что выполнял государственное задание. Когда у тебя занятия?
— С 1-го октября.
— Ну, успеешь. К этому времени будешь дома.
— Ну, раз государственное… — только эта государственность и тешила Лешку, а домой хотелось очень.
Наутро в Батагай прибыл борт из Якутска. Повеселевшая экспедиция покинула поселок, а партия Титова, состоявшая всего из трех человек, вылетела на «антошке» до центральной усадьбы колхоза, откуда должна была держать маршрут.
На сборы ушел целый день. Сентябрь в Верхоянье означает начало зимы. Запаслись провизией, теплой меховой одеждой — дохами, торбазами, взяли палатку. Нашли проводника — коммуниста Ивана Гаврильевича Слепцова, бывшего председателя колхоза. Слепцов, крепкий мужчина с обветренным лицом, был молчалив, по-русски не знал, но по тому, как он складывал вещи, как основательно перетягивал веревки, было видно — опытный, с ним в хребтах не пропадешь.
На следующее утро геологи отправились в путь. Маршрут был на северо-восток, к высоким горным хребтам, на склонах которого и должен был находиться секретный минерал.
Впереди шел проводник. За ним Филимонов, Лешка и завершал цепочку Титов.
В горах их застал снег. Он был теплый, но не таял. К счастью, не было и ветра. Когда уставали, устраивались на привал, разбивали костер, ставили на ночь палатку. Где-то на пятый день маршрута начали проводить съемки, изучать отложения пород. Проводник занимался поиском дров для костра, приготовлением пищи, а ночью поддерживал в палатке огонь в печи. С ним трудно было общаться. Ребята над ним подшучивали, а он не понимал. Шутили по-доброму, но Слепцов, видимо, воспринимал их забавы всерьез, и от этого было еще смешнее. В ответ на их смех он не улыбался, замыкался, уходил в себя и только исподлобья разглядывал их своими большими черными глазами.
На седьмой день маршрута, когда исследования показали, что партия идет по верному пути, решено было остановиться на склоне горы, на берегу речки Талчан, чтобы провести более глубокую детализацию пород. Склоны гор — лучшее для этого место, под рыхлыми отложениями без особого труда, не выкапывая шурфы и скважины, можно изучать минералы. Сказано — сделано. Разбили лагерь, поставили палатку, а снег все шел.
— Леш, сходи за водой! Пора пить чай, — крикнул Иван Ксендзову.
— Щас, ведро только найду!
Пасмурный день клонился к вечеру. Пора отдыхать, а завтра с утра, как только посветлеет, надо приступать к поискам.
— А где проводник?
— Не видел. Наверно, за дровами пошел.
— Нет, он здесь. В палатке.
— Иван Гаврильевич, — окликнул проводника Леша, — дрова, надо дрова!
Леша показал на чахлое деревце, изобразил, что вырывает его с корнем, а потом бросает его на землю и поджигает. Слепцов непонимающе посмотрел на Лешу и отвернулся. Махнув рукой, Леша начал спускаться к речке. На сердце было легко: всего неделю они на маршруте, а уже вышли на жилу. Неделя работы, неделя пути, а потом через день-другой он уже дома, в Москве. Дома, после выполнения государственного задания, будет что рассказать…
Он спустился до середины склона, как его сбил с ног огромный отсвет огня. В грудь ударило что-то твердое, оглушающее и нечеловечески сильное! Леша упал на снег уже мертвый…
На выстрел из лагеря выбежал Титов. Увидев лежавшего на снегу, окровавленного Лешку, он какую-то долю секунды замешкался. Этого хватило, чтобы пуля со снайперской точностью попала ему в голову. Когда раздались выстрелы, Иван Филимонов разжигал костер. Он ничего не понял, увидев Лешку и Титова, залитых кровью. Кто, за что? Где проводник?
— Эй! Слепцов! — крикнул он в тишину. Ответа не последовало. Ужас объял его. Может, ребятам надо помочь, может, еще живые… Весь дрожа, он начал спускаться к ним…
Выстрел грянул, как гром среди ясного неба. Филимонов припал к земле, но правая рука отяжелела, набухла, и он почувствовал под рубашкой жаркое тепло. «Стреляли снизу», — пронеслось в голове, и ползком, от валуна к валуну, он начал уходить от страшного места, где за огромным камнем притаился невидимый убийца.
Иван прислушался. Тихо. Бежать, бежать что есть силы отсюда! Но руку пронзила острая боль, ползти было тяжело. Надо выйти на следы, которые они оставили, поднимаясь на берег речки, они приведут к людям… Ох, больно! Главное — спастись.
Прячась за камнями, он спустился вниз. Он оглядывался, но не заметил, как за ним наблюдает пара настороженных глаз.