В основу рассказа лег уникальный случай из практики бывшего оперуполномоченного уголовного розыска МВД республики, ныне подполковника милиции в отставке Федора Кириллина.
В середине девяностых, не выходя из кабинета, ему удалось раскрыть тяжкое преступление. В реальности этому сопутствовала кропотливая работа в течение полутора лет. Литературному герою Мурунову при других обстоятельствах и условиях удается это быстро.
…За дверью было тихо. Петр Петрович позвонил еще раз. Прислушался. Привычного шарканья тапочек нет. Видимо, многоуважаемый ветеран милиции Иван Петрович Сидоров отбыл по своим делам. И бабки не слышно. Придется прийти в следующий раз, предварительно позвонив, а не заскакивать, проходя мимо.
В следующую секунду он ощутил на себе чей-то взгляд. Петр Петрович почувствовал, что за ним наблюдают. Он повернулся, и тотчас дверь квартиры наискосок резко закрылась. Вот те раз! Вроде не должна его персона представлять ничего интересного для чужих глаз — мужчина в возрасте, пенсионер. Ну, толстоват, ну, мешковат, но при чем тут это?
Мурунов мог, конечно, не придать этому никакого значения. Мало ли кто кого ждет и высматривает? Но что-то его заставило выйти из подъезда, переждать некоторое время, вновь подняться и позвонить в дверь ветерана. И снова через тихо приоткрытую дверь началось его рассматривание. Видимо, кто-то за его спиной был очень любопытный.
Стало как-то не по себе. По натуре бывший подполковник был человек прямой, открытый, не любил держать кукиш в кармане, мог рубануть правду-матку в глаза, за что немало пострадал на службе, где обычно начальство любит угодливых, с гибкой спиной. Однако именно за это качество его ценили на работе, все друзья оттуда, помнят его и сейчас, консультируются, в праздники не забывают, а что правду-матку — так характер такой, хотя этот характер, возможно, сгубил его карьеру. Но на этот вопрос о карьере у Мурунова было свое мнение. Человеком он был старой, советской закалки, из того сорта людей, которые думают вначале о Родине, а потом о себе или делают все за того парня.
Петр Петрович был доволен своей работой в уголовном розыске. Он там был нужен, это было его призвание — ловить убийц и насильников, чтобы, говоря образно, чище был воздух и не приходила к людям новая беда от их рук. Да, именно так — высокопарно и в то же время просто.
…Мурунов повернулся всем корпусом и кинул свое короткое рыхлое тело к двери — так, наверно, царь зверей, лев, нападает в саванне на свою добычу — и в мгновение ока подставил ногу, чтобы ее не успели закрыть.
— А-а-а! — истошный крик разорвал тишину подъезда. Петр Петрович от неожиданности чертыхнулся, затем просунул в проем двери свой мясистый нос и узрел в полумраке источник крика.
Это был мальчик лет десяти. Темные обросшие волосы спадали на худое лицо, в огромных карих глазах застыл ужас. Он буквально трясся от страха. Тонкие бледные руки выписывали в воздухе какие-то круги. Еще немного, и он грохнется в обморок… Что делать?!
— Ты не бойся! Я, видишь, дед… дедушка… А тебе яблоки принесу, — сказал Мурунов первое, что пришло на ум. В глаза сразу бросилось, что мальчик необычен, возможно, болен. Руки мальчика успокоились. Крик прекратился, но рот так и остался открытым.
— Правда? — выдохнул мальчик сквозь слезы. Петр Петрович понял, что выбрал правильную тактику.
— А когда?
— А вот поговорю с тобой и схожу.
— Ты врешь, не принесешь, все врут, тетя Тоня тоже обещала принести конфеты и не приносит, — сказал мальчик.
— Принесет и тетя Тоня, и я принесу, все будет хорошо. Ты только успокойся, ладно? — продолжил Мурунов.
— Ладно, — выдохнул мальчик, и вправду успокаиваясь.
— Ну и хорошо. А теперь давай знакомиться. Меня зовут дедушка Петя, а тебя как?
— Слава, — мальчик посмотрел на него большими влажными глазами.
— Можно, я войду? — Петр Петрович переступил порог двери и огляделся.
Обстановка старенькой квартирки, проглядывавшая из тесного коридорчика, была более чем скромной: старые обои на стенах, старая, еще советских времен, мебель.
— Ты не бойся… Я ничего плохого тебе не сделаю… Но зачем ты за мной подглядываешь? Ты меня с кем-то спутал? — Мурунов не заметил, что стал задавать вопросы напористо. Где-то в глубине души у него навечно засел опер.
— Я всегда на всех смотрю… Телевизор сломался, книжки я прочитал… А смотреть интересно… и жду тетю Тоню… а ее украли…
— Как — украли? — узкие серые глаза Мурунова округлились. — И ты видел? Из какой квартиры?