Берриан никогда не относился к людям с презрением или пренебрежением, как многие из его соплеменников, он к ним вообще никак не относился. Его люди совершенно не интересовали. А тут…
Он не узнавал сам себя. Но ведь ждал, с нетерпением ждал вечера и того момента, когда печать приведет к нему девушку. В том, что это случится, Берриан не сомневался, зову родовой печати нельзя противится. Она придет, обязательно придет и тогда… Что случится после того, как должница явится, он и сам не понимал, и это раздражало больше всего.
Зачем ему эта человеческая девчонка? Почему он вспоминал о ней, думал все это время? И здесь, на площади, в первую очередь начал искать в толпе взглядом и не успокоился, пока не нашел. Какое ему вообще до нее дело?
Иномирянка… Надо же. Теперь многое стало ясно – ее странное, необычное поведение, слова… Многое, кроме одного. Что его в ней притягивает? Хотя нет, имелся еще один вопрос. Что за тип рядом с ней топчется и нахально, по-собственнически руки ей на плечи кладет, а она улыбается при этом тепло, мягко, а не иронично-язвительно, как ему, Торэту?
На миг кольнуло сожаление, что девушка не попадет к ним на факультет – тогда бы она постоянно находилось под его присмотром, подальше от всяких сомнительных типов, и он смог бы наконец разгадать загадку ее притягательности. Мысль мелькнула и погасла. Что толку сожалеть о невозможном? Она не эльфийка и никогда не получит белый плащ.
И все же Берриан поймал себя на том, что внимательно следит, какая искра достанется новой знакомой, хотя раньше не интересовался выбором людских магов, да и «белых», признаться, тоже. В душе росло возбуждение и какой-то странный азарт. Он даже начал строить предположения.
Целительница?
Не похоже.
Провидица?
Вряд ли.
Бытовичка?
Нет, это точно не для нее.
Берриан не отрывал глаз от девушки и поэтому сразу заметил искру, которой здесь, в этой людской академии, не могло быть. Просто не могло.
Черное с серебром… Цвета его клана. Но в Эртдоре нет сейчас избранных Луной. Вернее, есть, но они с дядей не в счет – их путь давно определен. Так какого же Марга?
Искра, между тем, набирая скорость, целенаправленно неслась к иномирянке, в этом уже не оставалось сомнений.
Девчонка, наконец, тоже рассмотрела темную сферу. Глаза ее изумленно расширились, потом перед ней мелькнула какая-то крылатая тень, на мгновение закрывая девушку от Берриана, а когда он снова увидел ее, искры уже не было. Иномирянка стояла, чуть пошатываясь, бледная, ошарашенная, и ее медленно окутывала лунная магия.
Магия его клана.
– Такого просто не может быть, – ректор прекратил мерить шагами комнату и, остановившись, резко развернулся к мэтру Канаги. – Не может! Понимаете? Это Марг знает что!
Я мрачно кивнула. И не важно, что обращался Анселлус к нашему куратору, а в мою сторону даже не смотрел. Суть дела от этого не менялась.
Это, действительно, черт знает что такое!
С какой стати мне досталась эта странная искра? Где обещанные целительство, прорицание, бытовая магия, наконец? Безопасные, полезные способности, необходимые в любом мире, хоть здесь, хоть на Земле. Где, я вас спрашиваю? Я бы даже от эльфийского факультета не отказалась, хотя учиться с этими высокомерными снобами то еще удовольствие. Зато появилась бы возможность понаблюдать за ними вблизи, в естественной среде обитания. Описать повадки, привычки, составить русско-эльфийский словарь или, на худой конец, разговорник.
Да, с белым плащом я бы еще смирилась. Но быть одного цвета с этим… неправильным «уклюжим» категорически не желала, и поэтому полностью разделяла благородное возмущение Анселлуса. Разделяла, но пока молчала – из последних, можно сказать, сил, держалась.
Во-первых, нехорошо перебивать старших в их справедливом негодовании. И невыгодно. Пока они не выпустили пар и не опомнились, могут под влиянием эмоций, в запальчивости случайно проговориться и сказать что-нибудь интересное, не предназначенное для посторонних ушей. А во-вторых…
Если честно, я сама еще толком не пришла в себя после всего, что случилось.
Летящая ко мне черная сфера с серебристой молнией внутри, предательский пинок стрекозла, подправившего траекторию искры, удар, звон в ушах, какой-то темный вихрь перед глазами… И вот я уже стою, растерянно хлопая ресницами. На плечах – черная мантия, в голове вместо мыслей одно лишь звонкое эхо, причем, в буквальном смысле этого слова, вокруг окаменевшие от удивления адепты, а прямо передо мной – высокородный. И по его лицу видно, что он никак не ожидал от судьбы подобной подлости и в этом полностью со мной солидарен.