На этом беседа и закончилась.
Нет, у меня оставались еще вопросы. У куратора, судя по его лицу, тоже имелось, что сообщить, но Элистар внезапно заявил, что ему необходимо обсудить с магистрами одно очень важное, безотлагательное дело. Срочно. Без свидетелей. Мэтры переглянулись и велели мне возвращаться в свою комнату.
– Я зайду, как только освобожусь, Валерия, – пообещал Канаги.
Кивнула и, попрощавшись, вышла из кабинета ректора. А что еще оставалось делать? При эльфе все равно никакого доверительного разговора не получится. Да и наши уже, наверное, заждались. Волнуются…
Я спустилась по очередной лестнице, добежала до конца коридора, остановилась на мгновение, колеблясь, а потом решительно открыла дверь, ведущую на внешнюю галерею. Внутри, конечно, теплее и приятнее, но… Вдруг я снова стрекозла встречу? Где еще его искать, я не знала, а пообщаться с ним просто-таки жаждала. Страстно и неудержимо.
На галерее было пусто и тихо, ни единой души – ни живой, ни мертвой. И я, поплотнее закутавшись в плащ и не забывая поглядывать по сторонам, двинулась вперед.
Рука не болела, в жар меня не кидало и по-прежнему никуда не тянуло, но, если Элистар обещает, что это случится…
А что, если все-таки пойти к Торэту? Нет, не для того, чтобы торжественно исполнить его волю, а просто поговорить. По-человечески… то есть по-эльфийски… в общем, как разумный с разумным. Мы не очень хорошо начали наше знакомство, но все можно изменить, исправить, переиграть. В конце концов, он теперь знает, что я иномирянка, и нарушила их древне-замшелые запреты не специально, а по недоразумению. Извинюсь еще раз, объясню. Надеюсь, он поймет, снимет печать, и мы мирно разойдемся.
Я улыбнулась, ускорила шаг, раздумывая: стоит ли идти одной или лучше взять «помощь друга» и «поддержку зала», как вдруг откуда-то сбоку послышался странный звук.
– П-с-с, – прозвучало в тишине галереи резкое.
И опять, после короткой паузы:
– П-с-с… П-с-с…
Ветер давно стих, и огромные снежинки беззвучно кружились в воздухе, роились пушистыми мухами, заслоняя весь мир снаружи почти непроницаемой, густой завесой. Тихо, пусто, только снег… снег… снег… Ничего, кроме снега.
– П-с-с… Да п-ссс же, бестолковая. Сюда, – прошипели уже раздраженнее.
У одной из боковых колон мелькнула смазанная, едва различимая крылатая тень.
Стрекозел? Как кстати. Ты-то мне и нужен, приятель!
Я шагнула к перилам, наклонилась, даже на цыпочки привстала, внимательно вглядываясь в молочно-белую пелену, окутывающую все вокруг. Но рассмотреть ничего не успела. За спиной гулко хлопнула дверь, и сильные руки обхватили меня за талию, втягивая обратно.
Среди снежных хлопьев размытым призраком пронесся стремительно отдаляясь, тонкий, гибкий силуэт – стрекозел, если это, конечно, был он, благоразумно предпочел исчезнуть. Честно говоря, я с удовольствием последовала бы его примеру. Жаль, летать не умела, поэтому пришлось поворачиваться, чтобы поймать знакомый темно-синий взгляд и услышать злое:
– Ты что творишь, ненормальная?
Торэт…
Ну, разумеется, кто же еще? Место встречи изменить нельзя. Похоже, у нас участь такая: постоянно сталкиваться на галерее.
Быстро отстранилась, выкручиваясь из цепкого захвата. Берриан потянулся за мной, словно пытался удержать, но я уже успела отступить, и даже ладони убрала за спину. На всякий случай. Вдруг у эльфов еще какое-нибудь неучтенное правило имеется. Нельзя, допустим, дотрагиваться до ногтя на левом мизинце, а я, по незнанию, ухвачусь за него, и все – тут же очередной загадочной татушкой обзаведусь.
Нет уж. Пока со всеми их законами и традициями лично не ознакомлюсь, буду держаться от высокородного на безопасном расстоянии. Во избежание.
Торэт проследил, как я отодвигаюсь, прячу руки за спину, и почему-то помрачнел. А потом рот его искривился в привычной язвительной усмешке.
– Решила броситься вниз, человечка? Настолько боишься меня? Учти, даже посмертие не освободит от печати, магия все равно поднимет тебя и приведет ко мне.
– А там еще останется, что поднимать? – искренне заинтересовалась я.
Снова перегнулась через перила, мысленно прикинула расстояние до земли. Представила. Впечатлилась.
– Оригинально. Все высокородные такие затейники, или только мне повезло?
– Что?
– Фантазия, говорю, у тебя своеобразная. Больн… гм… богатая. Даже причудливая, не побоюсь этого слова.