– О! Надо же. А где остальные… гм… серры?
– Остальные прибудут после того, как мы договор подпишем. Если подпишем, – неожиданно сурово отрезал Гнык.
Гоблин медленно прошелся по гостиной, ощупывая ее по-хозяйски цепким взглядом. Прикидывая, оценивая. Еще и пальцами в воздухе шевелил, словно попутно измерял пол… стены… потолок… мебель… предметы – в общем, все подряд. Он и Марра нацелился так же измерить, но котейшество при его приближении вздыбил шерсть, выпустил когти, и гоблин, уважительно хмыкнув, отступил к столу.
Сел, многозначительно откашлялся и произнес:
– Итак, приступим. Имя, звание, факультет, цель и задачи вызова?
Не знаю, как остальные, а мне вдруг показалось, что я присутствую на допросе. Причем, своем собственном. И сразу же стало понятно, что имела в виду Руайя, когда предупреждала:
«Гоблины, они, конечно, полезные, но очень уж своеобразные. И упрямые. Первокурсники к ним вообще не рискуют обращаться. Лучше самим все сделать. Спокойнее как-то.»
Семен тогда ответил:
«Ничего, справимся».
И вот теперь, глядя на наших зеленокожих гостей, я как-то резко вдруг начала в словах Сэма сомневаться.
Гоблины свое дело знали, и переговоры вести умели. Сурово, веско, не отвлекаясь от раз и навсегда утвержденной где-то там, в их гоблинских верхах, процедуры. Мне оставалось лишь отвечать на вопросы – кратко, но, по возможности, честно. Врать таким серьезным лю… гм… нелюдям однозначно не стоило.
Гнык спрашивал, я отвечала, а Дадаш заглядывал в большую увесистую книгу, непонятно как возникшую у него в руках, и степенно кивал. Словно там, в этой книге, уже все про меня было давным-давно записано, а он только подтверждал сказанное.
Наших «деловых партнеров» ничего не смущало: ни иномирное происхождение заказчицы, ни громкое имя того, в чьих покоях придется работать, ни даже причины, по которым я решила вдруг послать их к перворожденному.
– Нет-нет, – замахал лапами Гнык, когда я, максимально осторожно, попыталась объяснить, что произошло. – Никаких подробностей, если они не касаются работы. Таково наше правило. Как говорил великий Бохай: «Меньше знаешь – лучше убираешь».
Кто такой Бохай, тем более великий, я не представляла, но его завет мне сразу понравился.
– Ситуации бывают разные, – продолжал тем временем гоблинский прораб. – Иногда очень деликатные. Так что лишних вопросов мы не задаем. Достаточно простой магической проверки.
– Это как? – напряглась я.
– А вот сейчас составим договорчик, в котором вы подтвердите ваше право на уборку помещения, принадлежащего высокородному эйру Берриану Торэту. И передадите нам это самое право. И если магия примет вашу подпись и скрепит ее печатью, то никаких вопросов больше не возникнет. Мы – гильдия серьезная. У нас все строго, по закону… Дадаш!
Помощник Гныка забубнил что-то унылым речитативом, а потом вдруг резко встряхнул книгой, подняв в воздух столб серой пыли. Пока мы дружно чихали, пыль закрутилась дымной спиралью, и через секунду перед нами повис длинный свиток с мерцавшими серебристыми буквами.
– Ну, вот, – оживился серр. – Ознакомьтесь и, если со всем согласны, приложите руку вон туда.
– Отойди-ка, – подвинул меня в сторону Сэм. – Дай я.
В отличие от нас с Сашкой, бесполезных в данном случае филологов, друг заканчивал юридический.
«Знакомился» с документом Семен долго и тщательно. Зачитывал вслух некоторые пункты, не соглашался, азартно спорил с гоблинами. Ему даже удалось в конце концов выбить нам скидку. Когда они все-таки пришли к соглашению, Гнык уважительно пожал Сэму руку, как равный равному, а Дадаш так умиленно сиял поверх своей книги, будто ему призналась в нежных чувствах любимая девушка.
– Все, – удовлетворенно выдохнул серр, поворачиваясь ко мне. – Теперь прикладывайте ладонь и подтверждайте ваше право. Вы ведь можете его подтвердить?
Он подозрительно прищурился.
Могу ли?
«Придешь в мои покои. Пыль протрешь… Срок до заката…»
Если мне не изменяет память, эльф именно так сказал, не оговаривая, что я должна, например, при нем явиться, или одна, без помощников. Так что, теоретически… Ладно, что толку гадать, сейчас все выясним. И я осторожно коснулась договора.
Несколько секунд тревожного ожидания…
Отчаянный стук сердца где-то в горле…
А затем свиток вспыхнул, и там, где я до него дотронулась, проступила четкая рельефная печать.
Гнык довольно кивнул, приложил к документу когтистую лапу, дождался еще одной печати и быстро развеял свиток.
– Готово! Скоро бригада будет на месте.