Я сегодня лишь на секунду до него дотронулась, да и то случайно, и он от меня шарахнулся, как от прокаженной, а ее сам хватает за что придется. Конечно, она же не какая-нибудь «неуклюжая человечка», которая только и годится, чтобы пыль протереть. Один раз. Это достойная, абсолютно идеальная представительница ушастого племени, она, наверняка ему все протирает на постоянной так сказать основе. Причем, совершенно добровольно.
Вот пусть и дальше как-нибудь без меня справляются. А если эльф считает, что ему удалось запугать меня своей татушкой и испепелить грозным взглядом, то это он просто еще землян плохо знает.
Нет, я не стала морщиться или демонстративно кривиться, наоборот – расправила плечи, вскинула подбородок и улыбнулась. Широко так, приветливо. А потом еще и рукой эльфу помахала, как старому знакомому. Тот дернулся, как от пощечины, и в этот момент Семен положил ладони мне на плечи, притягивая к себе. Эйр перевел взгляд на Сэма, лицо его на миг потемнело, потом стало абсолютно непроницаемым, будто заледенело, и он резко отвернулся.
– Лер, это он?
– Угу, – кивнула я, безошибочно угадав, о чем спрашивает приятель.
– Нестандартный какой-то.
– Не то слово.
– Оч-чень интересный, – протянула, присоединившаяся к разговору Полли.
– Это вы о ком? – завертела головой девушка, которая недавно чуть не упала на Семена. Она так и осталась стоять возле нас и, похоже, уже полностью освоилась в иномирной компании.
– Вон о том, беловолосом. Который и на эльфа не очень-то похож. – Алекс указала на эйра, и первокурсница ойкнула.
– Так это же эйр Торэт, – пояснила она, снова смешно округлив глаза. – Берриан Торэт из дома лун…
Договорить она не успела. В воздухе ударом гигантского гонга пронесся низкий, тягучий звук, заглушая ее тихий голос.
Церемония началась.
Воздух над небольшим возвышением, у которого выстроились первокурсники, замерцал и собрался в призрачную сферу, переливавшуюся размытыми, танцующими на ветру перламутровыми бликами. Казалось, перед нами водрузили гигантский стеклянный шар – такой, знаете, со снегом внутри. Этот шар рос, рос, а потом вдруг беззвучно рассыпался, растаял на наших глазах, обернувшись морозным туманом, и оставил на возвышении статную фигуру архимагистра Ларда Анселлуса, знаменитого руководителя не менее знаменитой академии Эртдор.
Ректор откашлялся, шагнул вперед и начал говорить.
Его выразительный, магически усиленный голос эхом разнесся над рядами притихших студентов. А туман портального перехода, вернее, то, что от него осталось, поднялся вверх и накрыл площадь, превратившись в прозрачный, мягко светящийся купол над нашими головами. Теперь все мы оказались внутри того самого огромного рождественского шара. Снаружи завывал ветер, похоже, опять надвигалась метель, а у нас было тихо, тепло, и сверху, в уютном золотистом сиянии, медленно падали крупные, почти сказочные снежинки, но, не долетая до наших голов, таяли.
Удивительно красивое зрелище. Теперь я понимаю, почему церемонию выбора называли также первым зимним праздником. Действительно, праздник.
Вообще, вступительные экзамены во все академии этого мира проводились в одно и то же время – на исходе весны, а потом начиналось подготовительное полугодие. Бывалые студенты отправлялись на каникулы до начала следующего учебного года, то есть до дня осеннего равноденствия. А «новобранцы» старательно занимались, чтобы к первому зимнему месяцу сдать все предметы так называемого нулевого цикла и подготовиться к посвящению. Только после него, определившись с факультетом и направлением магии, они могли называться настоящими адептами.
Обычно первогодки до церемонии жили и учились отдельно от остальных студентов, но на территории своей академии. Для землян сделали исключение. Нас собрали всех вместе, в специальном центре, и только совсем недавно распределили по университетам и академиям этого мира. Мне, Сашке и Сэму «повезло» – мы совершенно неожиданно угодили в элитный столичный Эртдор, хотя остальных рассовали по провинциальным, далеко не самым престижным и популярным учебным заведениям. Да еще и Полин почему-то к нам пристроили.