Нет, мы не возражали. Свои тараканы, у Полли, разумеется, были, куда ж без этого, но, в принципе, она оказалась вполне нормальной девушкой. Просто группы формировались еще на Земле, каждая в своей стране, и уже не менялись. И только наша получилась вот такой, сборной.
Так или иначе, несколько дней назад мы в сопровождении магистра Канаги прибыли к новому месту учебы и теперь наравне с другими первокурсниками готовились обрести каждый «свою» искру, а вместе с ней мантию нужного цвета, а чуть позже – и фамильяра.
Магические помощники имелись у всех адептов Эртдора – привилегия старейшей человеческой академии, – но эльфам, по слухам, доставались самые сильные и необычные из них. Перворожденные гордились своими фамильярами, хвастались ими, как люди титулами и состоянием, устраивали на них самую настоящую охоту и приманивали всеми возможными способами.
Интересно, каких помощников получат мои друзья?
Мне на такое чудо рассчитывать не приходилось, у меня уже имелся один… гм… фамильяр. Ну, если честно, не совсем фамильяр, то есть совсем не фамильяр, но я сама настояла на кандидатуре Марра, и больше помощника мне, увы, не полагалось.
Ничего, обойдусь как-нибудь, все равно выбора не было. Не могла же я бросить зверя одного, в самом деле?
Мэтр Анселлус, между тем, говорил и говорил – о величии родной академии, о том, как всем нам повезло родиться магами, о долге, чести, ответственности и прочем. Замечательно, надо признаться, выступал, продуманно и проникновенно. Купол все также приглушенно мерцал, снег падал, а студенты почтительно внимали речам своего ректора, и мантии их эффектно выделялись на фоне падающего, подсвеченного золотистыми искрами снега.
Особенного хороши были эльфийские плащи – ни единого пятнышка, идеально, безукоризненно белые. Казалось, от них тоже исходит какое-то сияние.
Первородные, что, знают тайное заклинание очищения или специальным магическим «Тайдом» одежду стирают?
Так и чудилось: вот сейчас один из остроухих выскочит вперед, спихнет архимагистра с подиума, выхватит из-за пазухи знакомую разноцветную упаковку, потрясет ею в воздухе и, сверкая профессиональной улыбкой, радостно заорет:
«Вы все еще кипятите? Тогда мы идем к вам!»
Высокородный… как-там-его… совершенно не вписывался в белоснежную компанию своих собратьев. Я в этом еще раз убедилась, осторожно покосившись на эйра. Не то, чтобы меня так уж тянуло на него смотреть, но интересно же, чем он там занимается.
Любитель разбрасываться татуировками по-прежнему стоял рядом все с той же эльфийкой и, благосклонно улыбаясь, слушал ее, изредка кивая или коротко отвечая. Стихи она там ему наизусть читает, что ли? Или хвалебную оду в его честь? Угу… собственного сочинения.
С другого бока к эйру успела за это время подкрасться еще одна девица, не менее красивая и ушастая, чем первая. Теперь она настойчиво пыталась вмешаться в беседу, но, похоже, у нее не было ни единого шанса. Девушка понимала, что безнадежно проигрывает, и бросала на соперницу откровенно злые взгляды. Та отвечала тем же – когда высокородный не видел.
Между дамами явно имелись давние разногласия. Наверное, не смогли договориться об очередности: в какой последовательности и как часто каждая из них удостоится великой чести – протирать пыль в комнате Тор… Тер…
Опять забыла, как его зовут. А ведь эйр, судя по всему, личность, действительно, популярная и всем, кроме нас, известная.
– Послушай, – я дернула за рукав первокурсницу. Очень уж хотелось подтвердить внезапно возникшую догадку. – А ты знаешь, где живет этот Берри?
– Берри? А… Берриан Торэт?
– Да.
– Разумеется, – кивнула девушка. – Все знают. Эльфийская резиденция, башня…
– Тише, – сурово шикнул из-за наших спин магистр Канаги. – Мешаете.
Соседка поморщилась, виновато развела руками и отвернулась.
Да что ж такое? Парой предложений обменяться не дадут – сразу рот затыкают. А эйр, между прочим, вовсю любезничает со своими девицами, не обращая ни малейшего внимания на ректора – и никто ему слова не скажет.