Макс задумался. Он действительно умел соблазнять женщин, но в Испании все это было несерьезно, просто короткие связи, к взаимному удовольствию, без каких-либо обязательств. А тут… Тут дело серьезное, его кузине грозит опасность.
За ней увивается обаятельный самозванец, и Макс, как ее ближайший родственник, как джентльмен, в конце концов, просто обязан уберечь ее.
И он это сделает, хочет она того или нет.
Тетю Шарлот наконец-то сморил сон, и Эйнджел мысленно возблагодарила бога. Примерно через час они прибудут в Лондон, а пока надо хорошенько подумать и решить, что делать.
Впрочем, о кузене Фредерике она думала предостаточно, только без толку. Никак не складывалось даже какое-то более или менее цельное представление о нем. Мало того, даже его лица она не могла припомнить ясно. Он на нее так подействовал, что она просто впала в ступор… помнит только, какой он сильный.
А ведь он ей угрожал, обвинил в том, что она якобы сговорилась с Пьером, чтобы отобрать у него титул. Ну, он не изъяснялся именно этими словами, но смысл был таков.
Он был в бешенстве, говорил совершенно непростительные вещи. По идее, она имеет полное право ненавидеть его так же, как тетя Шарлот. И все-таки…
Эйнджел бросила взгляд на леди Шарлот. Та спала с приоткрытым ртом, негромко похрапывая. Можно себе представить, как тетя вознегодует, если ей сказать, что она храпит!
Эйнджел улыбнулась. Бедная тетя Шарлот. Ей ненавистна сама мысль о старости и беспомощности, она гордится своим умением сохранять самообладание, изменяющее ей, лишь когда речь заходит о кузене Фредерике. Она всей душой ненавидит и его, и всю его родню. Наверное, поэтому тетя с такой легкостью приняла Пьера, иначе, при ее-то характере, это трудно объяснить.
Впрочем, с чего вдруг она задумалась о тете Шарлот? – покачала головой Эйнджел. Ее все равно до конца не поймешь. Надо решить, что делать в Лондоне. С Пьером и кузеном Фредериком.
К Пьеру Эйнджел испытывала некоторое недоверие, хотя и не понимала почему. Может, из-за тети Шарлот, уж больно та восхищается им. С другой стороны, вполне возможно, он именно тот, за кого себя выдает. Тогда долг Эйнджел перед своим родом, да и перед самой собой – всемерно помочь Пьеру восстановиться в его правах. Если он действительно окажется сыном Джулиана, Эйнджел будет просто обязана принять его сторону против кузена Фредерика.
При мысли о том, как она выступит против человека, способного столь нагло вести себя с ней в ее собственной гостиной, Эйнджел слегка вздрогнула, но тут же заставила себя успокоиться. Ничего, в отличие от кузена Фредерика она богата и без труда найдет защиту у закона. И все-таки страшновато.
Карету тряхнуло. Тетя Шарлот открыла глаза.
– Господи, я что, заснула? – произнесла она, поправляя шляпу. – Ты уж прости меня, милая. Тебе, наверное, было скучно, даже поговорить не с кем. Ну ничего, обещаю, что больше не усну. – Карету тряхнуло снова. – С такой дорогой это будет нетрудно, – добавила она раздраженно. – При таких высоких дорожных сборах дорога могла быть и получше, ты согласна со мной?
Эйнджел кивнула.
– Интересно, Пьер скоро нас навестит? Ты сообщила ему, что мы приезжаем в Лондон?
– Да, тетя. И попросила его навестить нас послезавтра.
– Ну почему не завтра? Мы…
– Завтра ко мне придет по делам один человек, надо кое-что обсудить, прежде чем мы снова увидимся с мистером Роузвейлом. Мне бы не хотелось, чтобы он надеялся напрасно.
– Глупости. Такого просто быть не может, ты же сама видела, как он похож на портрет.
Эйнджел глубоко вздохнула. Терпение!
– К тому же он такой очаровательный юноша! А красавец какой! И воспитанный. Да он произведет фурор в свете!
– Вполне возможно, тетя, только от его красоты мало проку, пока у него нет ни титула, ни состояния. Он же сам говорил, что они живут как крестьяне, помните?
– Ну да, и это ужасно! Ты должна помочь ему, моя дорогая!
– В самом деле?
Леди Шарлот взволнованно заерзала.
– Ну, я очень надеюсь, что ты окажешь ему помощь. Не примешь же ты сторону кузена Фредерика! Даже из твоего скупого рассказа о вашей с ним встрече я поняла, что он вел себя как настоящий мерзавец! Копия Огастеса. В них во всех добра ни капли.
Эйнджел промолчала. Ей не хотелось поощрять тетю в ее гневной речи, хотя в данном случае та была права. Кузен действительно вел себя безобразно. Она даже испугалась. По спине Эйнджел снова побежали мурашки, она заставила себя думать о Пьере. Вот кто по-настоящему учтив и обаятелен, умеет вести себя с женщиной как подобает.
– Да, тетя, они и в самом деле совершенно разные, только я вот думаю, сможет ли Пьер противостоять кузену Фредерику. По-моему, он сильный противник.
– Но Пьер же будет не один, с ним будешь ты! Ведь так? Знаешь, он именно такой, каким должен быть молодой человек, и ты…
– Если уж он такой идеальный, тетя Шарлот, то не придержать ли мне его для себя! – насмешливо воскликнула Эйнджел.
Леди Шарлот восторженно захлопала в ладоши.
– Это именно то, что нужно! Это все бы решило! Если ты выйдешь за него, проблема его положения в обществе отпадет! И твое положение тоже укрепилось бы…
Эйнджел закрыла глаза, стараясь не слышать восторженную болтовню тети Шарлот. Она была сердита на себя. Ну кто ее за язык тянул, зачем она ляпнула бог весть что? Вот дурацкий характер. Роузвейлы все такие, выпалят что-нибудь несусветное, а потом неизвестно, что с этим делать. Теперь тетя Шарлот будет думать, что все решено и подписано, а Эйнджел не хочет даже думать о браке. Ни с кем.
– Милая тетя, – заговорила она мягко, – вы зря волнуетесь. Я просто пошутила… и прошу прощения. Это не для меня. Вы прекрасно знаете, что я не хочу замуж, даже за идеального мужчину.
Леди Шарлот нахмурилась, но лишь на мгновение.
– Давай не будем торопиться, моя дорогая, – оживленно проговорила она. – Поживем – увидим. Но у меня предчувствие, что из твоих отношений с ним выйдет что-то необыкновенное. Попомни мои слова!
– Давайте больше не будем говорить об этом, – досадливо вздохнула Эйнджел. – Я, наверное, съезжу завтра к Селестине, – сказала она легким тоном. – Надо будет появляться в обществе, а у меня ничего нет, кроме полутраура. То есть я хочу сказать, надо что-нибудь поярче.
Леди Шарлот снова оживилась.
– Да-да, моя дорогая. Именно к Селестине! Она шьет такие прекрасные платья, особенно для торжественных случаев, для свадьбы…
– Тетя, – с укором сказала Эйнджел.
– Но это правда, милая! В прошлом году, например, три невесты из самых известных семейств оделись у Селестины, а…
– При чем тут я? Я вдова, а не юная невеста, и не собираюсь снова замуж. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
Несколько минут стояло неловкое молчание. Впрочем, карета уже ехала мимо деревень в предместьях Лондона, так что дамам нашлось, на что смотреть, особенно Эйнджел, которая не была в Лондоне много лет.
– Господи, – вырвалось у нее, когда карета замедлила ход, пытаясь втиснуться средь телег, возков и прочих экипажей. – Я не помню, чтобы в Лондоне было так тесно. Если так пойдет, мы до ночи не доберемся до дома.
– Не беспокойся, моя дорогая. Джон довезет. К тому же теперь многие улицы освещаются газовыми фонарями. Мне говорили, от них светло как днем. И стало намного безопаснее. Нет, это не значит, что можно ходить по улице вечером – уж во всяком случае, истинная леди не станет этого делать. Кстати, Эйнджел, ты хоть и вдова, но с обществом незнакома, так что тебе надо беречь свою репутацию. Я, конечно, буду помогать тебе, но… хочу напомнить, дорогая, никогда не выходи из дома одна. И вообще лучше ездить в карете.