- Нормально, - Джон пытается улыбнуться запекшимися губами. – Что со мной?
- Наш клиент все же добрался до тебя, - Шерлок говорит небрежно, но видно, нервничает. – Господи, Джон, я думал, ты умрешь на моих руках. Столько крови было. Таким беспомощным себя чувствовал, пока скорая не приехала… Не делай так больше, - он серьезно смотрит Джону в глаза и сжимает ему руку. – Теперь уже все хорошо. Да и рана не опасная. Врач сказал, что, возможно, завтра выпишет, если будешь вести себя паинькой и соблюдать режим. Я обещал за тобой присмотреть, - Шерлок наконец-то снова неуверенно улыбается, и Джон улыбается в ответ.
- Ты был убедителен, - произносит Джон хрипло, облизывая пересохшие губы, - думаю, Майкрофт от тебя отстанет на некоторое время. Поживем в покое…
- Убедителен? – хмурится Шерлок. – Ты о чем? – он моргает, а потом приходит понимание и на лице отображается – Джон не верит тому, что видит – обида. Шерлок обижен! – Ты хочешь сказать, что я был убедителен, когда признался, что люблю тебя? – Джон неуверенно кивает – почему он чувствует себя так скверно, ведь это именно то, о чем они договорились – изображать влюбленных, чтобы от Шерлока отстали, разве нет? Но Шерлок сердится. – Джон, ты идиот! – заявляет гневно. – Смотришь, но не видишь. Неужели так до сих пор и не понял, что я действительно люблю тебя? Мне надоело притворяться и изображать дружеское участие, когда хочется обнять и зацеловать. Я люблю тебя, черт возьми. Господи, наконец-то я это сказал, - Шерлок отводит глаза в сторону и раздраженно трет лоб, все еще излучая гамму агрессивных альфа-эмоций. – Можешь теперь меня бросить, - произносит он бесцветно в пространство.
- Почему? – глупо спрашивает Джон, вытаращившись на Шерлока – в голове сейчас гулкая пустота, поэтому он никак не может уложить в ней мысль о том, что Шерлок его любит. Любит по-настоящему.
- Ну как же… - выдавливает из себя Шерлок, - ты же альф ненавидишь. Презираешь. А я, как-никак, альфа. Хотел бы я родиться бетой, - он вздыхает, - все было бы гораздо проще, - Джон ошарашено молчит, и Шерлок поспешно произносит, все еще не глядя на него: - Ты не думай, я от тебя ничего не требую. Мне хватит и дружбы. Я пойму, если ты не заинтересован. И если захочешь уйти… Я пойму… - вид у него становится несчастным, совсем не так должен выглядеть альфа.
Голова Джона постепенно заполняется мыслями, и он начинает улыбаться. Тянет Шерлока к себе за руку, заставляя обернуться и посмотреть на него:
- Шерлок, - говорит Джон тихо, - из нас двоих идиот - ты. Я тоже люблю тебя! Немедленно перестань вести себя, как задница, и поцелуй меня, - велит он, с наслаждением наблюдая за тем, как на лице Шерлока последовательно сменяются несколько эмоций – удивление, недоверие, радость…
Шерлок всматривается в Джона, все еще сомневаясь, а затем решительно наклоняется и целует.
Шерлок целуется властно, собственнически сминая губы Джона своими, увлекая за собой, задавая темп и глубину. Джон тонет в ощущениях, позволяя Шерлоку все, и тот не стесняется, когда ведет себя, как умирающий от жажды при виде воды. Вот только Джону все еще больно, и в особо волнующий момент, когда вездесущие руки Шерлока забираются Джону под рубашку, играя с жетонами и задевая соски, он непроизвольно дергается. Шерлок тут же отстраняется, с беспокойством и чуть виновато вглядываясь в скривившееся лицо Джона с закушенной губой.
- Прости, прости, - быстро произносит он, тяжело дыша. – Ты ранен, тебе покой нужен. Мы все успеем, когда выздоровеешь, - он облизывает губы и смотрит на рот Джона, отчего тот начинает улыбаться.
- Ты маньяк, Шерлок, - говорит он, - что-то я совсем не верю в твою выдержку. У тебя вон даже… - Джон кивает на бугор в районе ширинки, и Шерлок поспешно прикрывается белой накидкой для посетителей, которая до этого висела на его плечах. – На самом деле ничего серьезного, если осторожно, то можно, - Джону тоже хочется, и скрыть это невозможно по той же причине.
Они с Шерлоком переглядываются и начинают хохотать. Смех разряжает обстановку, возвращая обоих к прежнему непринужденному общению, теперь расцвеченному высказанной нежностью и любовью. Отсмеявшись, Шерлок убирает накидку, сбрасывает туфли и командует изумленно наблюдающему за этими манипуляциями Джону:
- Ну-ка подвинься! Раз ничего нельзя, то хоть пообнимаемся, - Шерлок старается держаться по-альфовски напористо, но Джон чувствует в нем некоторую неуверенность, в которой тут же признается и сам Шерлок, поймав удивленный взгляд Джона: - Чувства и отношения – не моя сфера. Скажи, если я что-то делаю не так, - он замирает, так и не осуществив намерение забраться в кровать к Джону.
Его изящные ступни в шелковых носках отчего-то вызывают в Джоне прилив необъяснимой нежности.
- Все так, - говорит он тихо, пододвигаясь в сторону, отчего потревоженный бок опять начинает болеть, но Джон, не обращая на это внимания, хлопает по простыне рядом с собой и произносит, улыбаясь: - иди сюда…
Шерлок быстро забирается на кровать, садится, облокотившись на спинку, и Джон тут же прижимается к его бедру, чувствуя щекой мягкость брючной ткани. Тонкие пальцы Шерлока вплетаются в короткие пряди Джона и едва заметно касаются кожи головы, отчего Джон размягчается, словно сливочное масло на солнце, уютно растекаясь по кровати, и воспроизводя контур тела Шерлока, с которым соприкасается. Лежать рядом с Шерлоком исключительно приятно и надежно, и даже боль уходит куда-то на задний план, почти не напоминая о себе. И наконец Джон позволяет себе то, что очень хотел сделать начиная с того момента, как они стали спать вместе – осторожно запускает руку под тонкий хлопок рубашки Шерлока и обнимает его, соприкасаясь кожа к коже. Шерлок едва заметно замирает, живот под рукой вздрагивает и почти сразу расслабляется, и Джон оставляет руку там, где ей так хорошо и приятно. В это время за дверью слышатся смех, люди начинают друг друга поздравлять и петь.
- Что это? – недоумевает Шерлок. – Что за балаган в больнице? – хмурится он.
- Сколько времени? – вместо ответа интересуется Джон, улыбаясь.
- Две минуты первого, - голос Шерлока звучит в полумраке палаты излишне резко, но до чего же Джон любит этот голос.
- Значит, Рождество, - приходит к заключению Джон. – Поздравляю! Только мой подарок дома, - Джон тихонько поглаживает мягкий живот Шерлока.
- Ну что ж… - шепчет Шерлок Джону в макушку, - ты можешь подарить мне себя.
- Дарю, - улыбается Джон, - я дарю тебе себя.
Шерлок все же целует Джона в коротко стриженые волосы:
- Никогда себя у меня не забирай. Ты теперь мой, и я это запомню, - отчего-то Джон уверен, что Шерлок предельно серьезен, и это обстоятельство кажется ему забавным.
- А чем люди занимаются в Рождество? – интересуется спустя некоторое время Шерлок.
- Пьют вино, смеются над разными шутками, разговаривают… - начинает перечислять Джон.
- Вино тебе нельзя, - возражает Шерлок, - от смеха боль усилится, значит, будем разговаривать…
- Чтобы скорее наступило утро, и мы уехали домой, - заканчивает за него Джон.
- Скажи, - тихо спрашивает Джон лежащего рядом Шерлока. Шум за дверью стих, дежурный медперсонал разошелся по своим делам и теперь в больнице вновь царит полагающаяся тишина. – Скажи, ведь ты мог отказаться от ужина у матери, ты же раньше всегда отказывался, да? Почему в этот раз позволил Майкрофту нас туда затащить? – у Джона есть некоторые подозрения, и он хочет их прояснить. – Ты специально спровоцировал всю эту ситуацию, да? И кольца, и предложение… Это все был твой коварный план?
Шерлок рядом напрягается и отвечает не сразу.
- Да, ты прав, - наконец все же произносит он осторожно. – Ты делаешь все больше успехов в дедукции, - тихий смешок. – Я люблю тебя. Хотел это как-то сказать… показать. Но я же знал, как ты ненавидишь альф. Возможно, оказавшись связанным со мной близкими отношениями, ты бы понял, что не все мы одинаковые, что мне можно доверять не только как другу, но и как любимому человеку, - Шерлок говорит почти по человечески, по крайней мере, Джон понимает и по-настоящему не сердится – в их жизни важны мотивы, а не способ достижения желаемого результата. И все же Джон не может удержаться от небольшого нравоучения.