Джон тоже замечает молчание мужа и обменивается с Лестрейдом понимающими взглядами – похоже, операция была разработана братьями Холмс совместно. По крайней мере, они пришли к взаимопониманию, это уже хорошо. Пять лет общаться только в смс – тяжелое испытание для семьи. Матушка будет счастлива. Впрочем, Джон не удивится, если все это затеяла она. Холмсы, они такие… Лестрейд мрачно кивает, соглашаясь – Холмсы такие.
Шерлок и Джон поженились вскоре по возвращению в Лондон, правда, фамилию Шерлока Джон брать категорически отказался, но Уилла усыновил. Теперь на сына у них были равные права. Все шло просто прекрасно, Джон смог наладить хорошие отношения с матушкой и Майкрофтом, с которым сам Шерлок все никак не желал окончательно помириться и избегал любых контактов, Уилл любил его, называл папой и даже немного походил формой носа и цветом глаз, что приводило Джона в непередаваемый восторг, а Шерлока в еще больший экстаз. Они по-прежнему вместе с Шерлоком вели расследования и носились по Лондону за преступниками, проявляя бОльшую осторожность, нежели раньше, а еще Джон стал крестным сына Майкрофта и Лестрейда (да, Майкрофт все же нашел своего инспектора, сделал ему предложение руки и сердца, вернул в Лондон, и уже вместе они усыновили малыша Тима из приюта). Все шло просто прекрасно, пока не пропал Уилл. Он гулял с миссис Хадсон в сквере недалеко от дома. Она отвлеклась, чтобы купить малышу мороженое и потеряла его. Когда это случилось, Джон дежурил в больнице, куда устроился после возвращения в Лондон на неполную ставку. О том, что случилось, он узнал последним, вернувшись с ночной смены домой и застав там бледного от ярости Шерлока, плачущую и во всем виноватую миссис Хадсон, хмурого Лестрейда и нервно постукивающего зонтом по ковру гостиной Майкрофта. Пока Шерлок отпаивал едва не свалившегося с инфарктом Джона валерьянкой, появилась миссис Холмс и принесла с собой долгожданные новости, выяснив из своих источников, что в городе объявился Питер Блэквуд, который до этого весьма успешно пропадал где-то в Арабских Эмиратах в компании очередного араба-миллиардера. По ее сведениям, Питеру указали на дверь и лишили денежного содержания, его собственная семья, скомпрометированная прошлыми поступками, от него отвернулась, и сейчас он крайне нуждался в средствах к существованию. У Питера имелись зависимости, долги и ему нужны были деньги. В свете этих новостей пропажа Уилла стала выглядеть несколько иначе. До этого в качестве основной версии рассматривалась месть Шерлоку недоброжелателей из преступного мира. Дальше все закрутилось как-то слишком быстро. Джон не успел проследить всей цепочки предпринятых действий, а Питер Блэквуд выставить требований – совместные усилия консультирующего детектива, полиции Лондона и почти британского правительства принесли свои результаты – Уилл вернулся на Бейкер-стрит живым, здоровым, но крайне возмущенным тем обстоятельством, что его так долго не забирали от противно пахнущего и прилипчивого дяди Питера. Уйти от возмездия Холмсов Питеру тогда удалось чудом, вовремя свалив из страны, но возвращаться в Англию, определенно, не стоило – Холмсы обид не забывали и не прощали. Разве что друг другу, в порядке исключения.
Все эти разговоры погружают Джона в невеселые размышления о том, что однажды Уилл узнает, что Джон ему не родной. На самом деле Джон боится реакции сына, он боится того, что Уилл захочет найти родного отца и уйдет от них с Шерлоком. Джон знает, что это такое, ради этого ненужного знания он оставил Шерлока, и тогда закрутилась вся эта ерунда. А может, Уилл уйдет только от него, ведь Шерлок-то родной. Эти мысли периодически приходят к Джону и мешают ему жить. Комплексы ненужного беты в Джоне живы, вопреки пяти счастливым годам замужества. Возможно, это неистребимо, думает Джон, вяло ковыряясь вилкой в стейке, и наблюдая за тем, как Уилл и Тим разбирают подарок на запчасти. Возможно, Джон совершил ошибку, когда простил Шерлока и согласился вернуться в Лондон. Он не настолько сильный, чтобы пережить еще одну потерю. Уход Уилла убьет его наверняка. Теплое дыхание на шее заставляет вздрогнуть и оглянуться – Шерлок сидит рядом и наблюдает за ним с выражением досады и нежности.
- Что? – Джон смотрит на Шерлока с вызовом – в конце концов, он тоже человек и имеет право на минутную рефлексию.
- Ничего, - Шерлок склоняет голову к плечу, продолжая наблюдать.
- О, ради бога, Шерлок, - возмущается Джон, отворачиваясь, - не делай так…
- Как? – Шерлок жарко дышит в шею Джона, отчего по спине пробегают волны желания, как круги по воде.
- Так, - Джон обвиняюще напрягается.
Шерлок обнимает Джона и крепко прижимает к себе.
- Я не хотел говорить, - произносит он, поколебавшись мгновение, - но раз уж ты тут в очередной раз в истерику впадаешь…
- Я не впадаю, - автоматически поправляет его Джон.
- Впадаешь, - настаивает Шерлок. – Так вот, чтоб ты не мучился, Уилл уже год знает, что Питер – его биологический отец, - Джон вздрагивает и беспомощно оглядывается на Шерлока. – Этот урод сказал ему, как только украл. На что наш мальчик, - в голосе Шерлока слышится гордость, - заявил, что его отец – Джон Ватсон, и точка. Кто бы что ни говорил. Он любит тебя, он лягушек препарирует, он хочет быть хирургом. Как ты можешь в нем сомневаться, Джон?
Джон беспомощно моргает – весь этот долбанный год Уилл знал, что Джон не его отец, и ни словом, ни жестом не дал этого понять. Джон растеряно улыбается и смотрит на Шерлока:
- Он, правда, меня любит?
Шерлок отвечает своим фирменным взглядом: «Ты идиот, Джон!»:
- Конечно, он тебя любит, ведь ты его отец, как и я.
Слезы все-таки катятся по щекам, и Джон торопливо стирает их, когда видит подбегающего к ним Уилла.
- Пап, можно мне еще мороженого? – Джон кивает. – Ты плакал? – вид у Уилла весьма воинственный, когда он оглядывается, выискивая возможного виновника слез отца.
Джон улыбается:
- Нет, я смеялся, иногда слезы появляются, когда люди смеются, - объясняет он.
- Ну тогда ладно, - успокаивается Уилл, забирается на колени к Джону и обнимает его за шею: - Я люблю тебя, - легко целует и убегает к Тиму.
Шерлок придвигается ближе к Джону и опять обнимает его:
- Я тоже тебя люблю, мой маленький храбрый бета.
- Я не маленький, - бухтит Джон.
- По крайней мере, не споришь с тем, что ты – мой. Мой любимый бета, - самодовольно заключает Шерлок. – Джооон, - шепчет он на ухо своей паре, - тут у Майкрофта есть беседка в саду, не хочешь прогуляться? Там такой вид шикарный…
Джон подозрительно смотрит на Шерлока, пока взгляд не упирается в издевательски выпуклую ширинку.
- Шерлок! – возмущенно шипит он, прикрывая пах мужа своим пиджаком. – Это же детский праздник! Ты с ума сошел!
- А причем тут я? – в свою очередь возмущается Шерлок. – Это ты виноват, сидишь тут такой соблазнительный, мой… Я всегда возбуждаюсь, когда думаю о своей метке, уж извини.
Джон невольно потирает зудящее в предвкушении плечо и улыбается, гадая, это так всегда будет работать, или когда-нибудь они друг от друга устанут?
- Я от тебя точно никогда, - шепчет ему на ухо Шерлок, словно библейский змей-искуситель, читая мысли Джона, - пошли скорее. У нас есть полчаса, сейчас как раз будут запускать фейерверк.
Джон хочет сказать, что это неправильно, что не стоит оставлять Уилла без присмотра, что Майкрофт и Лестрейд обидятся, что миссис Холмс все поймет, но слова пропадают, стоит Джону взглянуть в глаза Шерлока и увидеть в них неприкрытое абсолютное выкристаллизованное желание, которому невозможно сопротивляться, которое хочется разделить, которому хочется отдаться с головой. Джон встает, вкладывая свою руку в руку Шерлока, и как всегда идет за ним, доверившись однажды и навсегда. Разве может быть иначе, когда люди любят друг друга? След в след, по жизни до самого конца.
Конец.
Комментарий к Эпилог.
Изумительно подходящий к эпилогу арт http://s017.radikal.ru/i442/1512/b6/d2001c1c9377.jpg nalia78, спасибо за ссылку на эту милоту :)