Варя останавливается, и выглядывает меня, ищет во мне поддержки. Я не могу оставить свою девочку в беде. Преодолеваю расстояние между нами и слегка обнимаю ее за плечи.
-Варвара Александровна! – мой отец недовольно смотрит на свои часы, сверяя их с часами на стене Вариного кабинета. – Я просил Вас положительно повлиять на моего сына. Вижу, все случилось с точностью до наоборот! – Варя растерянно поправляет симпатичный пуловер, подчеркивающий ее талию, и одновременно с этим как-то умудряется снять кожанку.
-Я… - вырывается из ее груди практически вопль отчаяния. Она не в силах продолжить начатую фразу. Подаю свою грудь вперед, при этом становлюсь перед Варей и защитным жестом перекрываю ее тело, чтобы отец не смел даже своим взглядом отчитывать ее…
Глава 27.
Владимир Петрович рассерженно поглядывал то на часы, то в окно. Ну куда запропастилась Варенька? Егор куда подевался? Он мог бы позвонить сыну, но сомневается, что тот с радостью ответит. Оставалось только ждать…
Вечером, когда ему позвонил Матвей, мужчина был немного озадачен. Мотя говорил, что между Егором и Варей, определенно, есть искра. Только они умудряются ее затушить, словно два океана с несмешиваемыми водами.
Владимир был настолько раздражен, что даже закурил, впервые за долгие годы. Сигаретный дым приятно заполнял рот, проникая все глубже, одурманивая и расслабляя…
Эту самую искру он и сам заметил еще давно, но надеялся, что она хотя бы одному из них ударит в сердце, ну или хотя бы в дурную голову.
Пока курил, решил, что больше не хочет оставаться в тени. Раз ребята не понимают намеков, придется говорить открытым текстом. Решил поехать к Варе домой и обо всем с ней поговорить. Он был слепо убежден, что имеет право что-то решать, все же, он – не последний человек в их жизни.
ВВП уже подъехал к дому, где проживала сотрудница его фирмы, как издалека увидел пошатывающуюся фигуру сына. Выжидающе смотрел, что же будет дальше. Когда Егор вошел внутрь подъезда, на сердце Владимира как-то потеплело.
Он вышел из машины и на цыпочках отправился следом за сыном. И, прислонившись к стене, не выдавая себя, стал свидетелем премилейшей беседы. Искра явно вспыхнула ярким пламенем, и не только в ком-то из них, а сразу в обоих…
Возвращался домой в приподнятом настроении. Его жизнь стала налаживаться! Сначала диагноз не подтвердился. Теперь сын нашел настоящую любовь. Того и гляди, внуки пойдут…
А еще… Звонила ему Ниночка, та самая, которую он нанял, чтобы подчистила квартиру Егора. А несколько дней назад и с Иваном беседовал, так что, сын в курсе всех его «проделок». Не знал, хорошо это или плохо. Решил, что разберется на месте.
Приехал в офис спозаранку. С нетерпением дожидался начала рабочего дня. Не хотел, чтобы Варенька подумала, что он поджидал ее в кабинете, поэтому сначала отправился на 10 этаж.
Когда рабочий день уже был в разгаре, он спустился на 7 этаж. Приветливо поздоровался со всеми девчонками из маркетингового отдела. Они отметили, что начальник выглядит гораздо лучше. Оно и понятно, ведь, в кой-то веке, отдохнул.
-Варвара Александровна у себя? – поинтересовался у Наташи.
-Что-то задерживается сегодня. На нее это не похоже! – Владимир утвердительно кивнул, мол, понял… А на самом деле еле сдерживал улыбку.
Ну, голубки, пусть поворкуют. Он терпеливый…
Просидел в Варином кабинете битый час. Уже задница онемела, с трудом держал веки приоткрытыми, потому что дико хотел спать. Ну где они ходят?
Отцовское сердце тоже умеет болеть за своих детей. То рассерженно, то злостно, то озабоченно наматывал круги в кабинете. Периодически поглядывал на часы. Мозг жгло изнутри страшными мыслями, в висках давила неприятная боль…
Поэтому, когда дверь, наконец, отворилась, Владимир был страшно раздражен. Не ожидал увидеть Вареньку в неподобающей одежде. Пренебрежительно бросил фразу:
-Варвара Александровна, я просил положительно повлиять на моего сына. Вижу, все получилось в точности до наоборот! – но отцовское сердце сразу же растаяло, стоило увидеть, как Егор заступился за Вареньку, принимая весь «удар» на себя.
Владимир с досадой корил себя за то, что не сдержался и вспылил, обидев хорошую девчонку.
-Варенька, Вы можете оставить нас на пару минут? – Варю не было видно из-за широкой груди Егора. Она виновато высунула свой носик, кивнула изящной головкой, а потом, поджав хвост как перепуганная собака, скрылась за дверью.
Егор молчал, смотря на отца с вызовом. Злился? Конечно, очень сильно. Но в то же время ужасно беспокоился, не находил себе места, представляя, что отец смертельно болен.
-Сынок. – Владимир Петрович подошел ближе. Между ними повисла неловкая мертвецкая тишина, пугающая Варю, которая стояла за дверью и старалась не подслушивать, но ее ушки сами навострились и пытались уловить хоть какие-то звуки.
-Отец. – Егор не смотрел на отца с ненавистью. За время отсутствия Владимира его сын сильно изменился. И это было видно даже невооруженным глазом. Он в одночасье возмужал, его взгляд стал каменным, но при этом таким… счастливым.
-Ты сможешь когда-нибудь простить меня? – глаза Егора вспыхнули и заполнились пугающей чернотой.
-Простить? За что? За то, что разбил мое сердце и растоптал его ногами, надавливая на него всем своим весом… А может за то, что чуть не прибил меня, ДВАЖДЫ подсылая ко мне девушек, которые подливали мне в выпивку всякую гадость?
-Я…
-А может за то, что из-за тебя я превратился в полуживого алкаша, просырающего деньги и не интересующегося завтрашним днем?
-Да, ты прав… Я… - Владимир Петрович опустил взгляд и ждал, пока его сын выговорится, изольет свою душу. Они давно не общались. А их встречи оканчивались на сухом «Привет».
-Если бы ты не контролировал меня постоянно, я мог бы стать нормальным человеком. Зачем ты совал нос в мою жизнь? Боялся, что не оправдаю твоих надежд? – Владимир громко хлопнул ладонью по столу.
-Довольно, сын! – Егор приутих. – О каком контроле ты говоришь? Разве я вмешивался в твою жизнь? Ты делал все, чего тебе хотелось. Деньги, шлюхи, мотоцикл – у тебя было все, как ты считал, нужное. И я не вмешивался, надеясь, что рано или поздно ты сам поймешь, что счастье вовсе не в этом… Но ты не понимал. И я решил заняться твоим воспитанием.
-Воспитанием? Мне скоро 32 года. Раньше нужно было об этом думать! – Егор тоже стукнул кулаком о стол. Получилось не так громко, зато раздался глухой треск, свидетельствующий, что крепкое дерево слегка надломилось.
-Лучше поздно, чем никогда… Я контролировал твою жизнь только последние 3 недели. До этого ты все решал сам без моего ведома… - Егор хотел что-то возразить, но… Он не мог. Ведь, действительно, раньше со стороны отца хоть и были словесные попытки учить сына жизни, но он никогда не переходил к активным действиям… А теперь благодаря ему жизнь Егора изменилась, стала гораздо лучше, в ней появилась Варя. Он даже обязан папе, но признаваться в этом не будет.
Что изменилось 3 недели назад, отчего Владимир стал так активно участвовать в жизни сына? Егор вновь вспомнил слова Вари… Сердце сжалось до боли, неприятно сдавливая грудную клетку.
-Отец, скажи честно, ты болен? – голос Егора дрожал.
Владимир Петрович улыбнулся и сжал ладонь сына в крепком рукопожатии.
-Больше нет… - потупил взгляд. – Мне было плохо, российские врачи не знали, что со мной. Подозревали серьезное заболевание нервной системы. В Израиле диагноз не подтвердился… Так вот, о чем я думаю. Может, мне было плохо, потому что плохо было тебе?
-Прости меня…
-Это ты меня прости! – подарили друг другу еще одно рукопожатие. Оба были слишком гордыми, чтобы просто обняться. Они любили друг друга, но нужно было наверстывать упущенное и восстанавливать теплые отношения.
-Егорушка, я очень рад, что мы поговорили… - Владимир решил взять быка за рога, как говорится. Конечно, он постарается больше не контролировать сына. Но если тот будет постоянно у него на виду, он будет уверен, что Егор не вляпается в неприятную ситуацию. – Маргарита Степановна, мой зам, уходит на пенсию. Так что скоро это место будет пустовать. Я был бы рад видеть тебя на этом месте! – Егор нахмурил брови. Еще пару недель назад он бы несказанно обрадовался такой должности. Но теперь его взгляды переменились.