- Не верь ему! – Запищала, из-под стола мышь. – Девушка в любом состоянии обязана быть аккуратной, организованной и хозяйственной. Слабость не оправдание для свинских привычек. – Хорошо, что для Тимира ее слова звучали, как обыкновенный мышиный писк.
А Тим в это время выложил из карманов припасенную мной с завтрака еду для Сафы.
- Печенье! Сыр! – Радостно выбежала Сафа. Ловко вбежала по ножке стола на столешницу и впилась зубками в сыр.
- Какая красавица! – Восхищенно сказал Тим. И не мне он свои восторги адресовал. – Это же наша спасительница? – Спросил уже меня. – Сафа?
И мышь застыла с куском сыра в зубах. Восторгам же Тимира не было конца:
- Сафочка. Умница. Спасла Сафиру, не испугалась. – Мышь выпустила сыр из зубов и лапок и горделиво застыла.
- На руки ее можно взять? – Спросил Тим меня. Я думала, что ответить, чтоб не обидеть его, но в тоже время я помнила, как он не нравится Сафе. Она, скорее всего, не хотела бы, чтоб тот, кого она называет выродком, брал ее на руки.
А Сафа сама потянулась к нему лапками, вопя в моей голове:
- Можно! Пусть берет меня! Хочу к нему на руки!
Тимир аккуратно поднял ее со стола и нежно прижал к себе:
- Какое ты чудо, Сафочка! – прижался к ней лицом. – И пахнешь цветочками. Это так по-девичьи. – Сказал, подмигнув, он мне.
И он заласкал мою мышку до ее полуобморочного состояния. Сев на мою табуретку, и положив Сафу себе на колени, Тим гладил ее за ушками и по шее, и по животику.
- Какая нежная у нее шерстка. Заметила, как она мерцает? Сафочка совсем девочка. Ее кормить нужно самыми лакомыми кусочками. – Тим достал со стола кусочек сыра и вложил в лапки Сафе, и она начала лениво его грызть. Хотя наедине со мной она свой хороший аппетит никогда не сдерживала.
- Сафира, откуда у тебя Сафа?
- Из живого уголка Академии.
- Правда? Жалко ее. – Почему-то расстроился Тим.
Я начала спрашивать, почему ему жаль дахкилга. Ведь у меня ей живется хорошо, я о ней забочусь. И, вообще, в Академии запрещено относиться к любым живым организмам жестоко.
- Здесь ветеринары контролируют размножение животных. – Пояснил Тимир, продолжая гладить дахкилга. У него сейчас был не просто грустный взгляд, даже какой-то… обращенный в себя, очень тоскливым. - Чтоб самцов и самочек не тянуло друг к другу, их калечат. Теперь у Сафы не будет потомства. – И эту сказал тихо, с такой печалью, будто кто-то на вечное одиночество обрек человека. Он-то не мог знать, что у Сафы человеческая душа. А Сафа сейчас и не скорбела, что у нее могут не родиться мышата.
- Все, красавицы, мне опаздывать нельзя. Отдыхайте. Ждите обеда в комнате. – И напоследок потискав Сафу, что я уже начала ей серьезно завидовать, Тим ушел на занятия.
- Кажется, я влюбилась, - пропищал довольный голосок.
- Сейчас ты меня понимаешь? – Подколола я дахкилга.
- Тебя? Не понимаю. Ты магиня. Он деградант. И вы не пара. Запомни это. А для меня его дефекты значения не имеют. Замуж за него все равно не пойду. Я мышат рожать не могу.– Я подавила приступ злости, но решила, что больше Тиму ласкать эту гадину не позволю.
17. Благословение Сафы.
Я, как и рекомендовал целитель, отдыхала. Лежала в постели второй час, слушала лекции Сафы и ждала Тима. Скучно мне не было, за это время много чего узнала, а жить в этом мире без знаний его основных законов мне было бы невозможно.
Но время обеда наступило, оно очень удачно совпадало с большим перерывом, но Тим с нашим обедом не пришел. Голодной я себя не чувствовала, но увидеть Тима хотела. А Сафа хотела есть!
- Забыл! Выродок про нас забыл! Сам он обед скорее всего не пропустил. Весь сыр съел! – Так вопила мышь следующие два часа, пока не закончилась третья пара. Я обещала ей, что Тим придет после нее, потому что ему, скорее всего, не хватило времени разобраться со всеми проблемами на большом перерыве. Он должен был и сам поесть, поговорить с Яном и перенести мою отработку на три дня позже.
- Потерпи немного. Тим должен прийти после четвертой пары. – Начала я успокаивать Сафу. Но сейчас все мои уговоры и объяснения она не слушала.
- Сафира, я сейчас дахкилг. – Заявила она. - Мне нужно вовремя и много есть. У меня не просто голод, а бунт всех инстинктов. Если я сейчас что-нибудь не проглочу, я покусаю тебя!
Все, принесенное Тимом с завтрака, Сафа уже съела, даже яблоко сгрызла, не оставив и огрызка. Поэтому, после своих воинственных заявлений, она по стене взобралась к вентиляционному отверстию под потолком, и как-то протиснувшись в узкую щель, пропала.
Два часа я ждала спокойно. Но закончилась и четвертая пара, а Тим все ещё не пришел. И Сафа не вернулась. Я встала с кровати, уже потерявший аккуратный вид, и поплелась к выходу. Возле двери пришлось остановиться, чтоб унять легкое головокружение. И пока я стояла у выхода, прислонившись к косяку, сверху на стол упала Сафа и уставилась на меня своими бусинками.