— Ксюша, почему мы опять идиоты? — спросил Сергей, когда мы выходили на улицу.
— Потому что в самую жару на пляж идем.
— Будет нам как твоему деду — поумнеем и перестанем шляться в жару по пляжам.
Мы с Олегом согласно покивали и все побрели, стараясь не особенно выходить из тени деревьев, вверх по улице к автобусной остановке. Было очень жарко идушно. Дед прав. Все-таки мы идиоты.
Игорь Маркович …Вас страшно, маркиза, обнять…
Женщины меня любили всегда и везде. И я любил их. Хотя однажды одна слишком умная леди сказала мне, что любить женщин и любить их трахать — это вещи разные. Но не будим о тонком. Люблю женщин и все! Это я к чему? К тому, что в меня влюбилась одна прелестная, юная девочка. Влюбилась на глазах шести взрослых мужчин, которые сочились теперь в мою сторону раздражением и завистью, иногда и откровенно
провоцируя, как наш «писаный красавец» Беляков. Наверное, я бы начал отношения с этой юной леди, с удовольствием начал бы, но не сейчас, когда везде в моей жизни недоделки и непонятки, и не здесь, где главные наши роли — заведующий/молодой врач. На работе я признавал только рабочие отношения, во всяком случае, в своем отделении. Впрочем, и вне больницы были сплошные проблемы и проблемки. Главное — это дом, который я никак не обустрою под свои нужды, ради которых я и затеял его строительство. Нужда в его постройке была крайней, хотя это и звучит саркастически при взгляде на эти хоромы. Ну, и маленькая но, тем не менее, очень громогласная и царапающая проблема — это Анжела. Как говорит русская пословица — мал клоп, да вонюч. Анжела окончательно взбесилась. В силу своего бойцовского и избалованного характера, еще и вследствие отсутствия ума, она решила, что если будет громко и часто орать о своих претензиях, то жизнь наладится. Мы быстро сбегаем в ЗАГС, потом будут лимузины, свадебное платье от кутюр, свадьба на пятьсот приглашенных, медовый месяц на Гавайях и безбедная, праздная жизнь рядом со мной. Во всех этих ее планах я выступал как безнадежный должник, который давно уже был обязан достать кошелек, паспорт и, закрыв рот, ходить за ней с этими двумя предметами. Так как я не был согласен ни с одним пунктом ее плана, она бесилась и орала все громче и неистовее. И на этом фоне каждый день, заходя в ординаторскую, я наблюдал свежие, наивные чувства красивой, милой девочки. Полный раздрай. Было как-то странно и неловко делать вид, что я ничего не замечаю, и что она и я просто сотрудники, когда ее глаза постоянно находили меня, чтобы я ни делал. А когда я заскочил в свой кабинет за забытым в сейфе ключом и увидел ее круглую попку, а потом еще и поднимал ее, упавшую на пол…нда! Это был взрыв. За выдержку и самообладание я поставил бы себе 10 баллов из 5 возможных. Перевыполнил. Но лишился тем самым последних капель этих самых — «выдержки и самообладания». Истратил все под чистую. Пока держал ее за плечи, только и думал о том, чтобы стиснуть в объятиях и зацеловать до распухших губ. Интересно, какую бы реакцию она выдала. Девочка ведь неординарная. С независимым, веселым, ну, не мужским, конечно, а этаким мальчишеским характером. Но, мысленно настучав себе по башке, чтобы выбить дурь, отпустил девочку и уехал в свой новый дом. Надо хотя бы там все закончить и наладить.
(1) Вас страшно, маркиза, обнять! — Строчка из стихотворения А.Ахматовой Маскарад в парке.
Ксения. С Днем Рождения! Любви до головокружения, и чумового настроения, и самых преданных друзей!
С понедельника Олег с Сергеем начали работать. В обеденный перерыв теперь мы почти каждый день встречались в кафешке для сотрудников. Быстро обедали и скакали каждый к себе в отделение. В первый же свой рабочий день ребята зашли за мной в ординаторскую. Чем вызвали пристальный, хоть и тщательно скрываемый, и несколько раздраженный интерес моих коллег. Особенно расстроился Альберт. Мало ему было моей постоянно глядящей в сторону Соболева головы, теперь еще два молодых, длинноногих конкурента обозначились. Еще через неделю, они, зайдя за мной, наткнулись на Драконыча. Драконыч скорчил такую злобную рожу! Просто Ужас! Чтоб не было лишних разговоров, я попросила ребят встречаться сразу в кафешке. Олег разозлился.
— Ты почему так себя ведешь? Мы дружим чуть не десять лет. Почему вдруг теперь мы должны где то огородами ходить!?
Я надула губы. Потом скорчила рожу и разрешила не ходить огородами. Олег был прав. А Соболев пусть не строит из себя злого барина.
В четверг мы с МишМишем дежурили. Ключ мне оставили. Но, дежурство было такое тяжелое, что я могла бы и в кресле в ординаторской поспать. Тем более, что спать нам с МишМишем выдалось всего часа полтора. Пятница прошла под знаком — что воля, что неволя — все равно. Я чувствовала себя подводником на глубине, но изо всех сил старалась этого не показывать. А то сейчас кто-нибудь обязательно припомнит любимый текст о женщинах в хирургии. Наверное, если б я так тщательно не маскировалась, меня бы отпустили пораньше домой. Но я маскировалась очень хорошо, и в итоге досидела до конца рабочего дня и оказалась приглашенной на день рождения Михал Николаевича. Мои попытки увильнуть были пресечены, мои разговоры о тяжелом дежурстве вызвали обещание, что на днюхе я как раз и хорошо расслаблюсь. Я вздохнула и взяла мобильник. Звонить деду и предупреждать его о том, что поеду на день рожденье с коллегами.
Наш маленький коллектив выехал с территории больницы небольшим караваном автомобилей. С Альбертом поехал Беляков. С МишМишем я и именинник. С Цветоватовым — Мормонов и Соболев. Свой автомобильчик я так и оставила на больничной парковке. Так же как и остальные доктора. Первым в нашей колонне ехал мы с МишМишем, так как праздновать собирались на его даче. Больница наша располагалась почти на границе города, так что и дача оказалась очень близко от больницы. И через 10 минут, мы уже парковались возле ее забора. У МишМиша оказался большой ухоженный участок с плодовыми деревьями, кустами смородины и крыжовника, малинник, цветник, парник. Возле забора там, где оставалось пространство свободное от деревьев, были грядки с огурцами, помидорами и еще какой-то многочисленной зеленью. Сам дачный дом был небольшой. Но зато перед домом располагалось свободное пространство под легкой крышей на столбах. И там уже стоял стол, стулья. Мужчины начали резво сновать от машин к столу, таская продукты, посуду, бутылки. МишМиш занялся мангалом. Соболев с МишНиком начали нанизывать мясо на шампуры. Я предложила чем-нибудь помочь. На меня махнули рукой и послали отдыхать на качели-диван. Что я и сделала. Легла и потихоньку качалась, свесив ногу и отталкиваясь ею от земли, припекаемая солнышком и обдуваемая легким ветерком. Скоро потянуло вкусным запахом жареного мяса. От стола доносились голоса и взрывы хохота мужчин. Но я не вслушивалась. Мне было неожиданно очень хорошо и спокойно. Да и вообще, это классно, когда все вокруг работают, а ты отдыхаешь. Не знаю, сколько прошло времени, но вот и меня позвали к столу. Там уже было все готово, стояли тарелки, ложки, вилки, салатницы с салатами, большое блюдо с шашлыком, бутылки и стаканы. Меня усадили рядом с МишМишем и тут же пододвинули к моей тарелке одинокий фужер. Из домика вышли Альберт и Сергей Николаевич. Они тащили какой-то стенд, похожий на классную доску. К стенду оказался приколот большой лист ватмана, с нарисованными шаржами на всех нас. К каждой мультяшной фигурке была приклеена настоящая рожа, вырезанная из фотографии. Все встали из-за стола и поспешили к стенду. Я тоже. Это оказалось очень весело. Все карикатуры были офигительно смешные, и в каждой присутствовал именинник. В самом центре расположилась мастерски нарисованная картинка, скопированная с пачки сигарет Кэмел. Под хвостом верблюда посреди желтого песка был нарисован весь наш коллектив, за исключением меня, в шубах, с шапками ушанками в руках. В центре коллектива на лыжах стоял Соболев. Его лицо на фотке было полно изумления. Изо рта вылетало облачко с текстом «Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею». А вот и я. На очень хорошо прорисованной картинке в стиле пин-ап была изображена кровать, спиной к зрителям стояла фигуристая фигура, близко ни я, но смешно. Фигура с моим личиком смотрела на зрителя через левое плечо, левой же рукой опираясь на низкую спинку кровати, в правой руке виден скальпель. Между бедрами зажата голова именинника, стоящего в коленно-локтевом положении. Халат на мне, сморщившись, задрался, видны ажурные резинки чулок. У именинника голый зад, трусы мятой лужей расположились на матрасе вокруг колен, на лице ужас. Рядом со мной стоит МишМиш. В облачке над его головой написан текст, — «Запомни, Ксюша. Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается». В самом углу примостилась еще одна картинка со мной. Вдалеке виднелся замок. На переднем плане стоит весь наш коллектив в рыцарских латах во главе с именинником. Михал Николаевич подпрыгивает, пытаясь воткнуть копье в хвост зеленого трехголового дракона. Естественно все три головы были Соболева. Дракон такой пузатенький милашка. (Кстати, это с моей легкой руки Соболева вся ординаторская за глаза стала называть Драконычем). Он летел, растопырив маленькие крылышки, а от шеи центральной головы спускалась веревочка. Веревочку зажала в кулачке девочка в коротеньком платье и кружевных панталончиках. У девчушки, конечно, была мое лицо, очень злое лицо. (И когда подловили? Или отфотошопили?) Текст именинника гласил «Как бы этот летящий ужас не обидел нашу принцессу». И все в таком же роде. Мы стояли возле стенда минут пятнадцать. Не меньше. Шаржи были нарисованы талантливо, со множеством мелких деталей, которые не сразу бросались в глаза, но когда глаза их отыскивали — это было удивительно. Сами сюжеты смешные и ехидные. И почти каждый отсылал к какой-то действительно происходившей ситуации. (Ну, кроме картинок со мной). Мне, смеясь, комментировали то одну, то другую карикатуру, рассказывали случаи из жизни, по которым и было все это создано. Я спросила, кто все это придумал и нарисовал. Оказалось мой МишМиш с Альбертом. Молодцы какие! Мы хохотали до слез. Потом сели за стол. Веселье продолжилось, но уже за столом. Тосты, поздравления именинника, шутки, дружеские подколки, воспоминания. Здорово! И обо мне не забывали. Кто то накладывал мне салатик, кто то что-нибудь рассказывал, кто то подливал вина, кто-то докладывал шашлык. Приятно! Я много смеялась, немного кокетничала, и совсем не жалела, что поехала вместе со всеми.