Глава 1
Как же мне не хочется идти. Катя – моя самая, самая, присамая близкая подруга и ей исполняется восемнадцать лет и, думаю, если б не такая знаменательная дата, то я бы не поехала в это место ни за какие коврижки. Обычно она все денрики отмечала у меня, но в этот раз настояла на своей квартире. Почему так, спросите? Да потому, что от того места где она живет, у меня мурашки по телу бегают и дело даже не в страхе, а в неприятных воспоминаниях.
Вот и моя маршрутка. Нужно успеть и занять свободное место, а жуть как не хочется трястись на шпильках полчаса, пока типичный водила будет маневрировать меж машин со скоростью завзятого таксиста. Я, честно говоря, не фанатка высоких каблуков, но халяве в рот не заглядывают, тем более такой дорогой. А все – прошлый ухажер мамки, весьма богатый, кстати. Пока была с ним успела разжиться кучей тряпья и обуви, треть которого, как часто бывает, отдала мне, так как переоценила свою фигуру. Но теперь она опять сама, тот мужик, честь ему, не стал требовать вернуть ему деньги, а даже остался доволен. Это, кстати, самая настоящая мистическая сила – ни один мамкин ухажер, уходя с изрядно похудевшим кошельком, не предъявлял претензии, и даже благодарил за хорошо проведенное время и жалел, что у них "не сошлось". Думаю это все мамина харизма – красивая, отлично выглядит на свои тридцать шесть, веселая, наивная, и по детски беззаботная, а еще ветреная. Даже я не могу долго на нее обижаться. Но это если не касается ее личных денег. Тогда она становиться самой настоящей скупердяйкой.
Подумать только! Собственная мать не желает содержать свою дочь, заявив, что у меня есть стипендия! Хоть ем за ее счет, и живу с ней, но мне всего девятнадцать, понять меня можно, но родители просто обязаны заботиться о детях до их совершеннолетия, а это еще два года! А с моей мамкой мне приходиться зарабатывать самой, тратя на это все свое свободное от учебы время. И платят за такую подработку копейки, которые в момент расходятся на всякую мелочевку, от зубной щетки до косметики и кое–какой одежды, так как не все отданное мамкой было носибельно в повседневной жизни. В том числе и короткое глубокого синего цвета платье, что одето на мне, и которое пришлось спрятать под длинным вязаным кардиганом. А так хочется поскорее закончит учебу, найти хорошую работу и съехать в другой район... Думаю, на лето надо найти еще одну подработку.
Пока я предавалась не очень веселым мыслям, приблизилась моя остановка. Когда–то я жила в этом районе, но после развода родителей, я осталась с мамой, а папа уехал в Белоруссию на работу и остался там. Теперь он живет с мачехой в Минске, и даже сводная сестра у меня есть. Я с ними не общалась, но папа постоянно пересылает фотки по вайберу. Он постоянно зовет в гости, но я так и не решилась. Как–никак, другая страна, семья. За маму я не беспокоюсь. Пусть она и ворчит часто, что я мешаю ее личной жизни, но я то знаю, что она не со зла, а просто очередной роман закончился ничем. И пока она не найдет очередного ухажера, то я стаю ее отдушиной. Хотя иногда мне кажется, что это все я сама себе напридумывала.
Волоски на теле ощутимо поднялись, вызывая неприятный зуд, когда я повернула в арку. Я помню этот двор. Я играла в классики тут с девчонками, а под этим деревом мы играли в куклы. А вот тут, я впервые поцеловалась. Мне было девять лет, а ему двенадцать. Мы и не встречались с ним, просто захотелось попробовать, что это такое – поцелуй. Я даже имени его не вспомню сейчас.
Темно и тихо. Надо было попросить встретить меня, тогда не пришлось бы трястись от волнения. Вот и нужный подъезд. Я тут жила, а сейчас живет Катька. Брр, просто мурашки по коже – на лавочке у подъезда засело пятеро котов. Их всегда тут было много...
Мяю!
Я подпрыгнула и слепо рванула к двери подъезда, из которого (какое счастье!) выходил дедулька. Я больно задела его, каюсь, но слова извинения застряли у горла. Стоя в темноте подъезда и сжимая в руках сумку, пыталась унять бешены скачки сердца. Я не трусиха, нет, но в результате детской травмы, я невзлюбила котов, даже аллергию на них заработала. А то, что сейчас произошло, так это нервное.
Катя знает про мою проблему и все равно не оставляет попыток заманить меня к себе домой, где живут целых два кота. И вот, за последние года так три–четыре я тут. Так, капли от аллергии я не забыла, поэтому, как–нибудь переживу. Блин... глаза уже начинают слезиться. Тут что, рассадник этих котов!
– Это я, Кать, – ответила я через дверь, после того, как нажала на звонок.
– Ох, Ириска! Ты последняя. Заходи.
Я широко улыбнулась и вошла, хотя не очень–то и хотелось. В нос сразу ударила кошачья вонь, и я чихнула. Пора закапать.