От его улыбки меня пробил озноб, а потом бросило в пот.
– Но ты не волнуйся, без твоего разрешения, я ничего не сделаю. Я буду его ждать столько, сколько нужно будет.
– Эм... – смогла я наконец выдавить. – А не слишком ты много хочешь? Я тебя впервые вижу, твоему признанию ни в жизь не поверю, и вообще, я тебя знать не хочу. Я... да кто ты вообще такой?!
Он встал и поклонился в восточной манере, а потом представился.
– Ши Юшенг. Семнадцать лет, третий сын главы клана Ши. Закончил среднюю школу с хорошими отметками, приехал на Украину поступать в университет Олеся Гончара на переводчика. Увлекаюсь машинами. Знаю четыре языка: китайский, корейский, японский и русский...
Его прервала машина с шапкой, въехавшая во двор и зазвонивший при этом телефон китайца.
– Вот и наше такси.
Я поспешно сняла вторую туфлю и встала, схватила сумочку и пошкандыбала к машине. Этот китаец – настоящий маньяк, и малолетний к тому же. Я села в пропахший табаком салон и хотела хлопнуть дверьми, как китаец сел рядом. Я хотела взвыть, но сдержалась.
– Какой твой адрес? – спросил он.
– Я и сама доеду.
– У тебя нога болит. Я помогу тебе дойти.
– Я не просила.
– Меня не надо просить, что бы помочь тебе, – улыбнулся этот гад.
Честно, я готова была даже пешком идти до дома, лишь бы не с ним в одной машине.
– Адрес, мейнюй.
Я не хочу, я очень не хочу называть его, но язык сам проговорил его. Видимо мое тело хотело поскорее оказаться в безопасности своей квартиры.
– Что означает это слово?
– Так обращаются к красивым девушкам.
И улыбка такая довольная, а меня озноб берет.
Ехали мы двадцать минут. Двадцать минут в тишине, где я смогла себя накрутить раз десять, придумать кучу причин отделаться от него, а вышло все наперекосяк. Стоило мне увидеть свою многоэтажку, понадеяться на скорое одиночество, как судьба сделала подножку. Вот не любит она меня, это точно.
Дело в том, что район мой не самый спокойный. Среди моих соседей много пьяниц, нариков и просто бандюков и противных типов. Есть, конечно, и хорошие люди, но они давно пенсионеры. Пятиэтажки наши слишком старые, что бы молодые хотели тут селиться. Все это и подталкивает меня переехать поскорее, хоть общагу готова смотаться, но это на крайняк. Нам осталось свернуть за угол, проехать в арку и первый же подъезд мой, как нам пришлось притормозить и пропустить компашку не первой свежести. Я съехала чуть не на самый пол, скрывая лицо, а то мало ли увидят. Их лица мне прекрасно известны и мне не очень хотелось бы, что бы один из них меня застукал с китайцем. Этот приставучий шестнадцатилетний сосед умудрился мало того, что вписаться в местную гоп компашку, а еще и стать заводилой. А еще этот фрайер решил, что я должна стать его девушкой. Теперь, я надеюсь, что они решат потусить не под моими окнами.
– Плохой район, – сказал китаец, осматривая достопримечательности.
И без тебя знаю, умник.
– Я не хочу обидеть тебя, или расстроить, но как по мне – это опасное место.
– Я живу тут десять лет и живая, – не могла не вступиться я за свой двор.
Я указала на подъезд и таксист затормозил у самых дверей. Только я повернулась к Ши сказать, что дальше я сама, как увидела уже захлопывающиеся двери, а сам китаец обходил машину. Черт бы побрал этого джентльмена.
– Ира! А мы тебя ждем!
Ну вот, так и знала. Стоило мне выйти с машины, как Димон тут как тут.
– Привет, Дима.
Ну, пройди мимо, не обращай внимания. Пожалуйста...
– Как всегда холодная. А кто это с тобой?
Все понятно – сегодня не мой день. Вот, нас уже успели окружить.
– Знакомый с работы, – как можно небрежней ответила я, китаец как раз расплачивался с такси. – Решил помочь мне починить комп.
Парень подозрительно окинул китайца взглядом и что-то мне этот взгляд не нравится. Как бы там не было, а его избиение не входило в мои планы. Как только таксист просвистел шинами, как банда Димки зажала нас со всех сторон. И что китайца так развеселило, что лыбу до ушей тянет?
– Пошли, Ши, – я схватила парня за рукав куртки и потянула в проход меж Димоном и его прихвостнем.
– На экзотику потянуло? – презрительно скривил Дима губы и не думая уступать дорогу. – Я ведь долго ждать не буду, Ирка, приду и возьму свое.
– Я не твоя и никогда ею не была, – ответила я твердо, хотя так и хотелось умолять не трогать меня.