Люси обошла вокруг стола и раздвинула шторы. К ней резко повернулись две головы.
Черт, только не это!
В свете из своей комнаты она различила взбудораженную леди Хенли – что было неудивительно, а вот мужчина… Лишь у одного мужчины в Англии такие высокие, четко очерченные скулы.
Не раздумывая Люси рванула вверх створку окна.
– Ты? – выдохнула она.
Глава 3
Тристан, лорд Баллентайн. Негодяй, распутник, бич ее юности. Галстук наполовину развязан, волосы взъерошены – тут явно поработали шаловливые пальчики. В общем, выступает в своем обычном амплуа. Сердце Люси возбужденно екнуло. Что он делает у ее дома?
Мужчина несколько секунд разглядывал Люси со своим обычным скучающим видом и лишь затем искривил уголки рта и наклонил голову в приветствии:
– Леди Люси! Какая приятная неожиданность.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь? – без выражения спросила она.
Он сверкнул белоснежными зубами:
– Да вот, вел увлекательную беседу, пока одна злая кошка не открыла окно.
Они давно не виделись. Тристан вернулся с афганской войны полгода назад; газеты в красках расписали, что его наградили Крестом Виктории за беспримерную храбрость, проявленную на поле боя. А вот более интересный факт: за личные заслуги он получил место в палате лордов.
Все такой же повеса. Люси знала, что он домогался Аннабель на новогоднем балу у Монтгомери. А сейчас демонстрирует искусство соблазнения прямо под окном Люси.
– Как я поняла, вы знакомы? – громко спросила леди Хенли.
Люси удивленно уставилась на соседку. Совсем забыла о присутствии ее светлости…
– Лорд Баллентайн – давний друг моего брата.
– О, как мило.
Женщины готовы были наперегонки бежать, лишь бы заполучить хоть немного любви лорда Баллентайна, – от девушки, впервые представленной в свете, до матроны. Половина обожала его за редкую мужскую красоту – за шелковистые темно-рыжие волосы, идеальную линию подбородка и до неприличия чувственный рот. Другую половину притягивало обещание порочности, скрывавшееся за правильными чертами лица: похотливый контур мягких губ и хитринка в глазах, которые нашептывали: «Признайся мне в своих желаниях, даже самых потаенных, и ни одно из них меня не отвратит». Какая-то черная магия стояла за этим прекрасным, легко увлекающимся мужчиной. Похоже, и леди Хенли вскружило голову мрачное очарование Тристана; женщина очертя голову кинулась в жерло, словно насекомое в ловушку плотоядного растения.
Люси бросила на соседку многозначительный взгляд:
– Простите, что вмешиваюсь, однако с вашей стороны было бы неблагоразумно знакомиться более близко.
– Знакомиться… – повторила леди Хенли.
– С его светлостью. – Люси прочертила круг в воздухе, заключив в него скучающего лорда, делающего вид, что он тут ни при чем.
Лицо леди Хенли вытянулось:
– Как мило с вашей стороны предупредить меня.
– Но вы рискуете привлечь внимание.
– Нас никто не увидит. Кустарник… – Она жестом указала на разросшийся рододендрон и снова невольно выгнулась навстречу красавцу мужчине.
Люси ощутила покалывание в затылке. Неприятное чувство.
– Для суфражистки такое поведение по-прежнему считается неподобающим.
Леди Хенли, упрямое создание, наморщила нос:
– Неужели? А разве не вы говорили, что мы, женщины, должны бороться за свои устремления и желания? Разве не так?
– Пусть она повторит, – заинтригованно поднял бровь Баллентайн.
Люси с некоторым усилием открыла рот:
– В прошлый раз ситуация была немного другой. А в этом году нам достаточно скандалов, которые могут повлечь за собой запрет на обучение женщин в колледжах.
Леди Хенли надула губы, поглядывая на Баллентайна из-под опущенных ресниц.
– Ничего страшного. На мой взгляд, час достаточно поздний.
– Я вас предупредила, – отрезала Люси и закрыла окно. Вернее, попыталась закрыть. Створка не сдвинулась с места. Люси потянула сильнее. Заело!
Его светлость наблюдал за стараниями Люси со всевозрастающим интересом.
Кровь прилила к голове. Как такое могло случиться? Люси стиснула зубы. Черт бы побрал это окно!
– Позволь мне.
– Мне не нужно…
Тристан вытянул вперед длинные пальцы и надавил на раму. Створка медленно и плавно опустилась вниз до подоконника и встала на свое место.
Люси видела свое отражение в стекле – лицо перекошено, глаза прищурены, волосы растрепаны…
Самодовольная ухмылка Баллентайна светилась в темноте по ту сторону стекла, подобно маяку.