— Я повёл себя как мудак, признаю, что был неправ. Ты действительно здорово нам помогла и одними извинениями тут не отделаться. В общем, я тут подумал… — он нервно запустил руку в свои волосы, наводя в них еще больше беспорядок.
— Да не тяни ты!
— Заткнись, Гвоздь! В общем, я подумал, что молодой девушке жить в одной комнате с малознакомым парнем как-то ненормально, так что вот, — он толкнул ладонью дверь и та медленно открылась, — Тут, до недавнего времени, был склад всякой рухляди, но ребята помогли мне всё разобрать. Комната небольшая, но зато твоя личная.
Мои глаза округлились, а ноги сами повели меня в эту комнатку. Она действительно оказалась небольшой, вмещая в себя односпальную кровать, комод и зеркало во весь рост, и то, что, как и во всех комнатах, в ней не было окна, её совершенно не портило.
На кровати уже было застелено постельное белье и огромный синий плед старательно заправлен сверху. Чувствовался почерк самого дьявола. На ватных ногах я повернулась обратно к Бесу, находясь всё ещё под впечатлением.
— Ты сделал это ради меня? — Я готова была разрыдаться от такого жеста с его стороны и кинуться на его грудь от переполнявших эмоций, что еле сдерживала и заставляла себя стоять неподвижно.
Бес тепло мне улыбнулся и кивнул. Моё сердце вновь растаяло и наполнилось теплом, оно готово было выпрыгнуть из груди, забыть все сказанные им мне гадости и отдаться ему без остатка. Глупое, глупое сердце. Но, видимо, мозг был с ним в сговоре.
— То есть ты лишаешь меня соседки? Ну во-о-от, — протянул Док, — а я уже так привык, что сплю не один.
— Да, Док, я лишаю тебя возможности пялиться на неё каждое утро, пока она полураздета. Она здесь не для твоих плотских фантазий, — Бес пошёл по коридору в направлении своей комнаты, — Это касается каждого.
Он закрыл за собой дверь и, наверное, уже не слышал возражения Дока на этот счёт, а я всё ещё стояла в своей новой комнате и не смогла убрать глупую улыбку со своего лица, пока из комнаты Беса не послышался остервенелый крик.
— АЛИША!!!
Ой-ой, я совсем забыла про червяков. Теперь точно надо бежать.
***
Вроде бы всё должно было прийти в норму. Бес передо мной извинился, охотники справились со своим заданием и всю нужную информацию предоставили в Резиденцию, но по бункеру витали нотки какой-то недосказанности, приперченное презрительным взглядом. Это было негласное, очень шаткое перемирие между мной и дьяволом, который снова предпочитал избегать меня.
Я не успевала привыкнуть к одной модели поведения Беса, где он нехотя, скромно, почти украдкой демонстрирует наличия у него сердца и с ним возможно общаться, как с нормальным человеком, как по щелчку пальцев передо мной бездушный охотник, с маской на лице, не впускающий в свою замерзшую душу даже самый чистый свет.
Чем больше я старалась не думать о нём, тем больше раз за разом возвращались к размышлениям, что стало причиной таких колебаний общения по отношению ко мне.
Водя пальцем по строчкам выведенных аккуратным почерком на пожелтевшей от старости бумаге, мне удалось немного абстрагироваться ото всех.
«Древние, или как еще их называют-чистокровные чёрные ведьмы, использовали заклинания стихий и их силу для получения желаемого результата. Отдельные маги предпочитают породниться со всеми стихиями; те, кто не уверен в своих способностях, выбирают одну из них.
Их всех стихий вода охотнее остальных отзывается на просьбы ведьм-прорицателей, но и также горячо берет за это свою плату, что в дальнейшем может сказаться на здравомыслие ведьмы…»
С тяжелым выдохом я перевернула страницу и еще одну, не желая больше вчитываться в то, как ведьмы добровольно сходили с ума, жертвовали частями тела с целью добиться большей силы.
Человек на шестьдесят процентов состоит из воды. Общее количество крови в организме взрослого человека в норме составляет примерно восемь процентов, что на самом деле не мало, и так как она является жидкой внутренней средой для жизни организма… Значит я просто могу черпать энергию, повелевать ей из любого живого существа, но насыщение мне будет приносить только кровь своей истинной пары.
Сразу вспомнился отрывок из ведения, где я с удовольствием смотрела как угасает жизнь в глазах старика. Стоило только сильнее сжать пальцы, и его глухие хрипы отдавались приятными мурашками по коже. Будто в этот момент он мог дать мне чувство некой наполненности пустоты, что просыпалась, скребя противными длинными когтями по тонкой кожице души. Но ни одна людская жизнь не могла полностью её удовлетворить и кровавая ведьма, откинув очередное холодное тело, готова была приступить к новому.
Эта сила пугала и восхищала одновременно. И то, что это вызывало у меня чувства восхищение-пугало еще больше.
***
Уже несколько часов я ворочалась в своей новой кровати в попытке заснуть. В голове промелькнула мысль, чтобы вернуться обратно к Доку, но это было бы дико странно, если посреди ночи я залезу к нему под одеяло. Поерзав ещё какое-то время, я решила прекратить свои мучения и, надев шорты и футболку, направилась в спортивный зал — доводить себя до усталости.
Похоже, не спалось не мне одной. И в полутьме зала, я не сразу заметила Сокола, который яростно отрабатывал удары на боксерской груше. Все его мускулы были напряжены и блестели от пота. Завораживающее зрелище.
— Ты не против будешь компании?
Сокол широко улыбнулся при виде меня. Я попросила потренировать меня в спарринге. Тренировочный бой, по–моему, это лучшее средство, чтобы измотать себя до изнеможения. И вот, спустя час, мы оба лежали на полу ринга, истекая потом со сладкой усталостью в мышцах.
— Лисичка, а ты делаешь успехи, — сказал Сокол, пытаясь привести дыхание в норму. — Уложить меня на лопатки два раза из пяти — это хороший результат. Хотя, знаешь, я готов, чтобы ты меня оседлала, и не один раз.
— Ха-ха, мечтать не вредно, — я толкнула шутливо его в плечо. — Сокол, вот скажи, в прошлой жизни, ты, наверняка, ни одной юбки мимо себя не пропустил?
— Ммм не совсем, — то, с какой серьёзностью он заговорил, я лишний раз убедилась, что надо научиться держать язык за зубами и не лезть в прошлое этих охотников. — Меня вырастила мама одна. Отец умер, когда мне было четыре года, оставив в наследство огромный долг местному казино. Мы жили бедно, еле сводили концы с концами. С двенадцати лет я брался за любую подработку, даже самую трудную, лишь бы маме было легче выплачивать бабки. Когда я подрос, возмужал, конечно, девчонки заглядывались на меня, но мне было не до этого. Хозяин казино поставил нас на счётчик и казалось, что наша семья никогда не избавится от этого долга. На первом курсе универа я устроился на заправку в ночную смену. Проработав несколько месяцев, познакомился с одной прелестной девчушкой, которая частенько приезжала к нам заправить свою тачку. И вот, в одну из моих смен, я заметил, как к ней пристали двое парней около магазинчика неподалеку. Прихватив с собой монтировку, я полетел туда.
Сокол смотрел в потолок, когда мне всё это рассказывал, словно видел там сцены той ночи. Таким печальным я его никогда не видела, что заставило меня себя мысленно ударить и ещё раз пожалеть, что начала этот разговор.
— Эти парни оказались вампирами. Я успел ударить их обоих монтировкой и дать девушке сбежать, прежде чем они накинулись на меня. Я помню, как один из них запрыгнул мне на спину повалив, вонзился в мою шею и начал пить кровь, пока я не отключился. А потом, всё как у всех. После того, как я стал охотником, мне нельзя было возвращаться к своей старой жизни. Маму было оставлять трудней всего, ведь я даже не успел с ней попрощаться. Но, зато, убив нескольких оборотней, мне заплатили хорошую сумму, и я смог погасить долг. Анонимно, конечно же.
Сокол заметил мой сочувствующий взгляд, и тут же на его лице вновь заиграла радушная улыбка.
— Хэй, Лисичка, не грусти. Во всём надо искать плюсы, — он перекатился и сел на пол, а я последовала его примеру, — если бы я не умер, то не стал охотником и не погасил долг. Зато сейчас моя мама, наконец-то, живёт спокойно и хорошо спит по ночам, не беспокоясь, что к ней придут коллекторы.