— Что ты вспомнила?
Сделав тяжёлый вдох, произнесла:
— Всё.
***
Поместье клана Бэйлиш.
Виктор Бэйлиш по-хозяйски сидел в огромном кожаном кресле своего кабинета, наблюдая, как в камине догорают последние угольки. Он был мужчиной на вид слегка за пятьдесят, чье лицо время успело покрыть морщинами, а бороду и волосы на голове уже украшала статная седина. Он был из тех, о ком говорят, что возраст ему к лицу. Крепкий, поджарый, властный. Если заглянуть в его тёмные, как сама тьма, глаза, можно увидеть вековой опыт, все-таки этот мужчина прожил уже на этом свете сто семьдесят два года.
Дорогой виски со льдом в одной руке, коллекционная сигара в другой — вот его постоянные спутники.
Никто не смел тревожить своего хозяина по пустякам, только вот в этот раз дело было неотложное.
Двое амбалов вывалили на ковер, как мешок с картошкой, рыжего паренька, прям к ногам Виктора. Тот даже не удосужился посмотреть на беднягу, всего в побоях и с запекшейся кровью около виска. Парень хотел встать, но один из охранников, надавил на его плечо, опуская обратно вниз на колени.
— Имя? — От одного твердого голоса Виктора, пропитанного ледяными шипами, бежали по телу неприятные мурашки, а также появлялось желание куда-нибудь спрятаться, превратиться в незаметную букашку.
— Я Бил, сэр, — дрожащим голосом, стараясь не смотреть на своего хозяина, ответил паренек, но тот и не собирался удостаивать взглядом неравного ему собеседника, находя потрескивание в камине – более занимательным.
— Так зачем, Бил… — произнес он имя будто оно было само омерзительной вещью на свете, — ты ко мне просился?
— Я видел еë. Ведьму, которую вы ищете.
Что-то ёкнуло в его почти мёртвой душе и Виктор нехотя, с отвращением, посмотрел на рыжего мальчишку, дрожащего перед ним как банный лист. «Никчемное отродье. Ошибка природы»: — так он думал обо всех оборотнях, что не соответствовали стандартам его стаи, но позволял оставаться в ней, используя их как пушечное мясо.
— Чем докажешь?
— Рыжие волосы, от неё пахло сырым подвалом, кровью и чем-то еще странным. — он украдкой взглянул на вожака, но увидел лишь то, что его слова совсем не впечатлили хозяина. — Она разбивала стекла силой мысли. О, а ещё она была с охотником.
— С охотником? Интересно…
Если это была та самая ведьма, то тот факт, что она была с какими-то охотниками его совсем не радовал. Виктор был собственником. И терпеть не мог, когда его игрушки трогали.
— Они убили моих братьев. Мне еле удалось сбежать…
Мужчина на какой-то миг позабыл, строя в голове планы на ведьму, что на его любимом ковре, еле слышно постанывая от боли, находился этот мальчишка, пока он не подал голос.
— А что вы делали за пределами клана?
— Мы… Мы хотели съесть пару сердец, в надежде, что это поможет нам безболезненно пережить первое обращение.
Бил чувствовал, как от его хозяина начинала исходить сила альфы, со злостью подчиняя, унижая, от чего хотелось жалобно завыть. Виктору приходилось сдерживать себя, что он крайне не любил делать, лишь бы вынести присутствие мальчишки еще минуту.
— Сможешь на карте показать место?
— Конечно, сэр.
— Уведи его к Юлиану. Пусть мальчишка покажет ему где их видел и колдун проверит его информацию, — сказал он одному из охранников.
Тот схватил паренька под руки и потащил из кабинета.
— Сукин сын, эта шавка только кровью запачкал мой новый ковёр, — жестом Виктор приказал второму амбалу подойти ближе. — Когда Юлиан получит всю нужную информацию от этого Била, избавьтесь от него. Нам не нужны щенки из слабого помета. И передайте колдуну, чтобы занимался лишь поиском моей ведьмы, она мне нужна!
Глава 10
Я не могла никак унять дрожь в руках от нахлынувших воспоминаний, которые заезженной киноплёнкой бесконтрольно прокручивались у меня в голове. Словно снежная лавина обрушилась на меня с головой и не дает выбраться из-под неё, не даёт сделать спокойный, глубокий вдох.
Охотники сидели вокруг меня в гостиной и терпеливо ждали пока я успокоюсь, уложу по полочкам всё произошедшее в голове и смогу произнести хоть слово. Кирпич протянул мне кружку с травяным чаем, отдававшей большой дозой пустырника, извинившись за то, что кофе закончилось. Док укутал меня в плед, как маленького ребенка. Я пыталась протестовать, ведь всё ещё была вся в крови и грязной одежде, но спорить с этим парнем было бесполезно.
— Я не знаю с чего начать, — призналась шепотом, покусывая подушечки пальцев.
Бес присел передо мной на колени и заглянул в мои глаза. Это был один из его взглядов, так редко являвшихся миру, в которых читалась одна теплота, что согревала не хуже пледа с горячим чаем.
— Тебе необязательно делать это сегодня, — мягко произнес он.
С момента моего возвращения с охоты, я не узнавала Беса. Он не проявлял ни малейшего признака на агрессию и гадских шуточек в мою сторону тоже не наблюдалось. За что была ему благодарна, ведь сейчас, я больше походила на какой-то ходячий труп, нежели на достойного соперника для его подколов. Может в этом охотнике, в самом глубине, еще была душа? Или мне просто хотелось в это верить, ведь при одном взгляде на Беса, я начинала задыхаться. Мне хотелось только его. Остаться с ним наедине, прижаться к его широкой груди и выплакаться на ней как подобает. Особенно сейчас. Но я ни за что не признаюсь об этом в слух, особенно ему.
Сжав кружку сильнее в руках, я гасила в себе порыв, разрыдаться вновь. Ведь сильные девочки не плачут. По крайней мере у всех на виду.
— В общем…
***
Проводить вечера субботы в доме подруги стали некой традицией уже на протяжении многих лет. Обычно мы проводили время в комнате Марии, но в этот раз в нашем распоряжении был целый дом, так как её родители-бизнесмены улетели в командировку.
Мы расположились на первом этаже в большой гостиной, обложив себя огромным количеством пиццы. Я шла с кухни к девочкам с полным подносом напитков, когда услышала недовольный голосок хозяйки дома.
— Да ну не-е-ет. Я в этом участвовать не собираюсь, —запротестовала Мария, откидывая свои густые и длинные до безобразия русые волосы назад.
— Вечно тебя надо на всё уговаривать! — говорила Эмма, раскладывая на полу спиритическую доску. – Мы давно хотели что-нибудь прикольное попробовать.
— Попробовать «прикольное» — это вызвать стриптизеров, к примеру, а не вызывать духов. Тем более я в них не верю.
— Извини, Мари, сегодня без них, — я протянула подругам по слабоалкогольному коктейлю, — Ты же знаешь, что Лиззи не умеет держать язык за зубами и всё расскажет нашим предкам, чем мы занимаемся на наших ночевках. Но, детка, обещаю, что закажу тебе стриптизёра на твой День рождения.
— Заметано, — Мария засеяла, как новогодняя гирлянда, попивая свой напиток, развалившись в кресле. — А когда твоя сестра придет?
— Скоро, — сказала я, усаживаясь на пол рядом с Эммой. — И, возможно, она побудет с нами недолго.
— Ты не подумай, мы любим твою сестру, но с чего ей с нами, с пенсионерами тусоваться? — спросила чуть замешкавшись Эмма.
— Так, тебе больше мохито я не наливаю. Чего ты нас в пенсионеры то записала? Нам всего по двадцать три года.
Как бы я не старалась уже который раз перевести всё шутку, девочки все равно оставались недовольны, что им придётся быть няньками на этот вечер, хоть и говорили обратное. Но с самого утра меня не покидало чувство, что сестра должна быть рядом сегодня. И мне пришлось ей даже приврать, что девочки по ней соскучились и хотят видеть.
— Она права. Мы ведем себя уже как бабки. Вечер субботы, а мы сидим дома.
— Мария, не ной. Это лишь на одни выходные, пока наши с Лиззи родители не вернуться из отпуска.
— Вот мы, в её шестнадцать лет проводили свой отдых куда веселее, — Мария мечтательно закатила глаза, и Эмма поддержала её довольным фырканьем, вздергивая свой курносый нос.