— Алиша! — Вырвалось из меня. — Меня зовут Алиша, — я чувствовала, что на глазах стали наворачиваться слёзы, но не от боли, которая полностью не прошла, но сейчас отступила на второй план, а от счастья, что я вспомнила своё имя. — У меня сейчас было воспоминание, — довольно улыбаясь, я вытирала слёзы с щёк.
Бес сократил расстояние между нами до вытянутой руки. Кирпич схватил с нажимом его за плечо, давая понять, что ближе подходит не стоит. И опять его взгляд оценивающе холодный, что пробирал кожу до мурашек.
— Мне без разницы как тебя будут звать. Ты всё равно останешься ведьмой.
Его слова ударили по мне, словно мне влепили пощёчину. Это было больнее, чем получить в лицо этим долбанным мячом. Почему он не видит во мне просто хрупкую девушку? Мне ведь страшно. Ужасно страшно теперь по утрам открывать глаза и осознавать, что всё это безумие вокруг меня теперь является нормой новой жизни. Но я стараюсь дышать ровно, не впадая в панику и со слегка надменной улыбкой на губах, принимать новые трудности. А для Беса я ведьма – неконтролируемая угроза, не способная вызвать ни жалости, ни сочувствия, ни толику понимания.
— Да пошёл ты! — гордо, показав ему средний палец, я побежала к выходу.
— Я тебя не отпускал! Вернись сейчас же!
Но я не слушала его и стремительно бежала к выходу, сдерживая из последних сил накопившуюся истерику. Ему нельзя видеть меня такой слабой и уязвимой. Только не ему.
— Оставь её. Ты реально не умеешь общаться с девушками, — голос Гвоздя был последним, что я услышала, выбегая из зала.
Во мне всё кипело, но я старательно пыталась подавить эмоции, потому что свет надо мной начал снова угрожающе моргать, а это не сулило ничего хорошего. У меня не должно быть больше косяков, иначе меня выставят отсюда, ну или просто о них не должны узнать.
Забежав в нашу с Доком комнату, я быстро искала что-нибудь стеклянное, что не жалко. Глаза упали на бокал. Вытянув руку в его направлении, я почувствовала, как поток энергии, который сейчас раздирает меня изнутри, устремляется в одну точку. Кончики пальцев начало покалывать, в венах забурлила кровь, и бокал разлетелся вдребезги. Меня накрыло ощущение легкости и кратковременной эйфории.
— Ничего себе, — я рассматривала свою ладонь, не веря, что у меня получилось. Более-менее я могу управлять своей новой силой и мне это чертовски понравилось.
С облегчением выдохнула и соскользнула спиной вниз по стене на пол, закрыв лицо ладонями.
Мои мысли заполнял только Бес. Его позерство перед парнями на тренировке меня просто взбесило. Он всеми силами старался показать своё превосходство надо мной, унижая.
Кретин!
Но, что больше всего я не понимала — почему какая-то частичка меня всё время тянулась к нему невидимыми нитями? Этот человек мог вызвать во мне бурю эмоций. От ненависти, что даже смотреть на него тошно, до безумной тяги прикоснуться к нему, почувствовать горячую кожу подушечками пальцев, заглянуть в его небесные глаза и не увидеть в них призрения. И это было именно безумием, наваждением. Другого объяснения у меня нет.
Так, мне срочно нужен освежающий душ, чтобы смыть эти дурацкие мысли.
Шагнув в ванную, я начала дёргать кран, но, через несколько неудачных попыток, я поняла, что это бесполезно. Он сломался, оставив меня без воды.
Гадство. Ну за что мне всё это?
Благо, я видела душевые кабины около спортзала, когда проходила мимо. Это было бы моим спасением. Схватив чистую одежду и полотенце, я помчалась туда. В самом спортзале уже никого не было, что облегчало мне жизнь. Не хотелось ни с кем пересекаться. Я осмотрелась, в душевой комнате было три душевых кабины с матовыми стеклами, которые, по факту, мало что скрывали. Ну ладно, выбирать мне всё равно не из чего. Удостоверившись, что никого нет, я разделась и положила одежду в предбаннике.
Я пыталась смыть с себя не только запах пота, но и каким-то образом мысли о ненавистном мужчине, натирая кожу мочалкой до красноты. И вот, долгожданный эффект – мысли пустые, тело расслабленное. Выйдя уз душа, я потирала глаза от попавшего шампуня, пока носом не наткнулась на препятствие. И наконец сумев открыть глаза, я увидела обнаженную мужскую грудь в татуировках и закричала во всю.
— Твою же мать, Бес! — Я оттолкнула его, но тут же вспомнив, что совершенно голая и мокрая, закричала опять, пытаясь прикрыть руками хоть что-то, сгорая от стыда.
Видимо, он тоже решил принять душ, потому что на нём опять было лишь одно полотенце на бедрах. Он вцепился в меня взглядом и прошёлся им по всему моему телу: медленно, мучительно, внимательно изучая, чуть останавливаясь на самых интересных местах. Это было настолько интимно, что от одних его потемневший зрачков, могли непристойно запотеть окна.
Но сама была ничем не лучше, нагло рассматривая его обнажённую грудь, не только из-за плотских побуждений. Все порезы, что он получил на ночном дежурстве, уже успели затянуться, не оставив после себя и следа. И лишь те, что были особенно глубоки, сейчас выглядели как царапины. Теперь можно было в полной мере увидеть все его татуировки, но интересовала лишь одна – розовый пион. Было в ней что-то особенное… Родное?
Моё дыхание участилось, воздух вокруг показался невероятно тяжелым, когда, рассматривая меня, кончик его языка облизнул нижнюю губу, оставляя на ней мокрый след. О, Боги, как же сексуально. В моей голове тут же возникли будоражащие картинки с его участием.
— Хорош пялиться, отвернись! — Его взгляд вернулся к моему лицу, но было видно, что всё его тело напряглось, будто готовясь наброситься.
Но вскоре, Бес всё же развернулся ко мне спиной. Шикарной широкой спиной. Это был идеальный холст для его татуировок. Я смогла разглядеть среди витиеватых линий маленькую птичку, которую окутали лианы, и она никак не могла выбраться из их сетей. Было ли это обычным рисунком или всё-таки он что-то значит для Беса? Может этой самой птичкой был он сам?
— Слушай, сегодня я действительно переборщил. На тренировке. Я был зол и то, что я сказал… В общем, парни доказали, что я вёл себя как мудак и… Блять, как же сложно… — Он тяжело выдохнул, собираясь с мыслями, пока я нагло рассматривала его спину и идеальную задницу.
— Сложно что?
— Не перебивай. Я вообще-то пытаюсь извиниться.
Я опешила. Бес и извиниться? Казалось, что это несовместимые вещи.
— В общем, извини, и я рад, что ты вспомнила своё имя. Ты можешь здесь закончить и одеться, я подожду снаружи. — Он направился к выходу, но резко остановился, не поворачиваясь ко мне лицом. — А почему ты здесь?
— Кран в комнате Дока сломался.
— Хорошо, я посмотрю его, — он быстро вышел.
Чёрт, что же этот мужчина делает со мной? Когда я почти полностью убедила себя его ненавидеть, он вдруг стал таким милым и проявил заботу. Просто издевательство.
На выходе из душевой Беса не оказалось, чему я была безмерно рада, и поплелась в комнату предаваться самобичеванию. Если было некому меня пожалеть, я сделаю это сама. Я, чёрт возьми, это заслужила.
Не знаю сколько я провела так лежа на кровати, пытаясь не прокручивать в голове сцену из душевой комнаты, но мои мысли каждый раз возвращались к полуобнаженному Бесу. Я взрослая девочка и понимаю, что такой тип парней очень опасен. Если дать слабину и поддаться влечению к нему, то закончится это всё большой истерикой и моим разбитым мёртвым сердцем.
В дверь постучали, и я нехотя оторвала лицо от подушки, когда она приоткрылась.
— Алиша? — прежде, чем в комнату аккуратно просунулась голова Гвоздя, я уже знала, что это он, по его басу. — Я пришел починить твой кран, — он потряс сумкой с инструментами рядом с собой.
На секунду меня охватила обида от того, что Бес сам обещал зайти, но, видимо, ему настолько противно моё общество, что он подослал другого.
— Конечно, проходи.