Впервые я пришёл к ней на приём примерно семь месяцев назад. Тогда я только вернулся из Нью Йорка и активно навёрстывал месяц трезвости. Ну, почти трезвости. Тот случай на презентации был не в счёт.
По приезду в Москву я заключил контракт на экранизацию книги. По его условиям я должен был написать сценарий, причём в достаточно сжатые сроки. Время неумолимо шло, а я всё никак не мог заставить себя взяться за работу. Точнее, не совсем так. Более правильно будет признать, что я даже не пытался себя заставить. Жизнь казалась мне бессмысленной, всё в ней потеряло краски. Каждую минуту я ждал, что Кира свяжется со мной. Пришлёт ответ на письмо, которое я для неё оставил. Пришлёт исправленную копию рукописи. Или просто позвонит. Да что угодно!
Но дни превращались в недели, а она так и не удосужилась связаться со мной. Я не мог понять, почему она не хочет расставить все точки над «i»? После моего глупого слезливого письма она оставалась абсолютно равнодушной. Будто просто вычеркнула меня из своей жизни. Будто настолько хотела меня забыть, что притворилась, что меня никогда и не существовало. Знал, что не могу винить её в таком поведении, но моя разболтанная резкими эмоциональными качелями сущность периодически скатывалась в крайности. Я то ненавидел весь мир, желая совершить массовую бойню, то хотел самоубиться.
На трезвую голову выдержать всё это было просто невозможно. Поэтому я не отказывал себе ни в чём. Белые полоски кокса заменяли мне утренний кофе. Как-то раз в компании приятелей я обдолбался настолько, что потом не спал три дня. Мои глаза просто отказывались закрываться, будто в них вставили невидимые спички. В те дни я чувствовал себя настолько бодро и целеустремлённо, что моя постоянная спутница - разрывающая сердце тоска - жалобно забивалась куда-то на край сознания. И меня это вполне устраивало. Однако, стоило мне проспаться и хоть немного прийти в себя, как она снова давала о себе знать.
Когда в СМИ появилась официальная информация о том, что мой роман хотят экранизировать, мне поступил гневный звонок от бывшей жены Веры. Несмотря на то, что в момент нашего общения, я был под кайфом, Вера, всё же, немного напугала меня своей истерикой.
- Привет, Кирилл. – сказала она нарочито спокойно. Она всегда умела хорошо держать себя в руках в стрессовой ситуации. С хирургической холодностью, я бы сказал.
- Ага. – выдал я. Никакого желания выслушивать очередные её претензии у меня не было. – Чего хотела?
- Я слышала, что ты хочешь снимать фильм? – сказала она деловым тоном. – Это правда?
- Не верь всему, о чём пишут в интернете. – соврал я.
Я знал, что она, конечно же, будет против. Она никогда не любила мои книги. Да и меня самого тоже, как оказалось.
- Если ты это сделаешь, я тебя засужу. – выпалила она уже совсем не спокойно. Стерва.
- Удачи с этим. Права на экранизацию купила одна крупная кинокомпания. Если хочешь с ними судиться, я мешать не буду. – усмехнулся я. – Да и в конце концов, чем тебе так моя история не угодила, а? Вот никогда не понимал, почему она тебя так бесит? Там же всё правда! До последнего слова! Она колет тебе глаза, детка? – я забавлялся.
Услышал в трубке её злобное шипение. Сперва она насылала проклятия на мою голову, а потом начала орать на меня в своей привычной бешенной манере.
- Ты просто козёл! Ненавижу тебя! Ну почему тебе так нравится надо мной издеваться?! Ты от этого кайф ловишь, да? Грёбанный наркоман! Чтоб ты сдох от передоза!
Меня и самого сейчас вполне бы устроил такой расклад, поэтому я вполне миролюбиво добавил:
- Да, надеюсь так и будет.
Она осеклась на полуслове.
- Ты совсем мозги свои снюхал? Боже, не могу поверить, что я когда-то могла быть с тобой и думать, что смогу тебя исправить! – она горько рассмеялась. – Нет уж, живи! Живи и знай, что ты так и будешь всю свою жалкую жизнь одиноким психопатом. Обложись своими книжками, пусть греют тебе постель. Тебе же ничего, кроме них, не надо?
- Ага. – согласился я. – Ничего.
Вера ещё долго несла какой-то полоумный бред о том, как мечтает о моей смерти, но не хочет прерывать мою пытку жизнью. К своему удивлению, я слушал её и даже мысленно соглашался. Примерно на середине разговора она поняла, что я сейчас под кайфом и, возможно, не запомню всё то, о чём она мне говорила. Она в бешенстве бросила трубку, а я потом ещё какое-то время сидел с телефоном, прислонённым к уху. Её жестокие, но такие правдивые слова эхом отдавались в моей голове. Ещё один человек, которого я оттолкнул. Или то были мои книги? Мои демоны? Или всё это одно и тоже?