- Ну, если ты соизволишь написать сценарий, то да. Ты же собираешься его писать? - иронично спросила она.
- Видимо, собираюсь. - удивляясь собственной сговорчивости, подтвердил я.
Внезапно я осознал, что действительно хочу это сделать.
ГЛАВА 15. КИРИЛЛ
Вера вздохнула и встала. Она подошла к шкафчику, достала оттуда сумку. Порылась в её просторах и выудила визитку. Потом уверенно протянула мне.
- Вот, держи.
- Это что?
- Ну ты читать умеешь?
Я воззрился на клочок бумаги. Людмила Моринская, психотерапевт. Чуть ниже был её телефон.
- Это зачем? - меня начала раздражать эта нагловатая певичка.
- Позвони ей, запишись на сеанс. - монотонным голосом стала объяснять она. - У тебя явно проблемы.
- С чего ты взяла? - я стиснул зубы. Какого чёрта она себе позволяет?
- Я уже десять лет в завязке. - внезапно серьёзно сказала она. - Эта доктор мне очень помогла в своё время. Так что вот, пытаюсь сделать тебе одолжение.
Я с удивлением посмотрел на неё. На вид ей было лет двадцать пять. Ну, может, тридцать. Она что, баловалась наркотой в юности?
- Как там ты говорила, тебя зовут? - переспросил я.
- Вера. - сказала она.
Твою мать! Не может быть! Я слегка опешил от такого совпадения.
- А фамилия?
- О, госпади! - она закатила глаза. - Тебе зачем?
- Хочу загуглить, сколько тебе лет.
- Слушай, тебе никогда не говорили, что ты - полный придурок? - сказала она и внезапно рассмеялась. Приятно так, звонко.
- Да, постоянно только это и говорят, - я тоже глупо ухмыльнулся.
- Мне тридцать восемь. - с вызовом бросила она.
Я вытаращил глаза. Быть не может!
- Что? Не ожидал? - самодовольно сказала Вера.
- Да, я думал, тебе не меньше пятидесяти. – нарочито серьёзно сказал я.
- Эй, какого чёрта! - она замахнулась и ударила меня по плечу.
Мы вместе рассмеялись. Через некоторое время Вера встала со своего стула и начала собираться.
- Ты куда? - удивлённо спросил я.
- Я иду домой. - сказала она, складывая в сумочку вещи.
- А как же пробы?
- Ты всё равно невменяемый. Какой смысл? - она сморщила нос.
Я не ответил. И правда, какой?
- Я тебе дам ещё один шанс через неделю. - внезапно сказала она. - Сходи на сеанс к врачу, потом поговорим.
Она уже подошла к двери, нажала на ручку, но в последний момент остановилась.
- Если в следующий раз будешь такой же. - она закатила глаза и изобразила тупое выражение лица. - То я больше не приду. Будешь снимать свою историю без меня. Понял?
- Ты мне угрожаешь? - не веря своим ушам, спросил я.
- Да, так и есть. - сказала она и вышла за дверь.
ГЛАВА 16. КИРИЛЛ
С тех пор мы с Верой стали дружить. Периодически меня выбешивала её хамская манера вести беседу, которая совсем не вязалась с её почти ангельской внешностью. Девушка уверенно заявляла, что она так себя ведёт со мной только потому что, я - весьма неприятный человек. Хотя с остальными она общалась ничуть не лучше. Мне нравилось, что мы могли называть друг друга как угодно, вплоть до мата, но никто из нас не обижался.
Скрепя сердце, я всё же последовал её совету и договорился о встрече с психиатром. После нескольких сеансов я уже мог обходиться без наркотического допинга. Людмила выписала мне какие-то рецептурные успокоительные таблетки, которые по началу делали меня вечно сонным овощем. Но потом я к ним привык.
Когда у меня началась ломка, я просто лез на стену. Злобно думал, что доктор, за те деньги, что я ей платил, могла бы мне прописать что-нибудь позабористей. В такие ужасные дни я звонил Вере и молча слушал её надоедливый трёп о жизни, о шмотках и мужиках. После часовой болтовни ни о чём, она внезапно прерывалась и спрашивала меня:
- Ну что, полегчало?
- Немного. - признавался я.
- Прими таблетку и иди спать! - командовала она.
- Они ни хрена не помогают! - резко говорил я, ощущая противную дрожь во всём теле.
- Хватит ныть! - отрезала она. - Соберись уже! Завтра новую сцену снимаем.
Лёжа в кровати, я содрогался от ломоты в костях. Боль пронзала все части моего измученного тела. Но она не шла ни в какое сравнение с ужасающим холодом в душе. Перед глазами постоянно вставал образ заплаканной, измученной девочки в белом платье. Она раскачивалась из стороны в сторону, безумно крича. Я знал, что моё физическое состояние было своеобразной расплатой за прошлые грехи.
По совету доктора я больше не старался прятаться от собственных ошибок, но пытался принять их. Эта агония, эта адская мука, сковавшая моё тело, лишь подстёгивала мою внутреннюю тьму. Всю жизнь я пытался не обращать на неё внимание, спрятать её подальше, абстрагироваться. Но теперь, лёжа в одиночестве на мокрой от холодного пота постели, я, наконец, взглянул ей в лицо. Тьма моей души, будто расплавленное железо, просачивалась через поры горящей кожи. Капля за каплей она покидала меня.