Я почувствовала, как щеки заливает противная краснота, нащупала кроличью лапку, будто она могла меня спасти. Иногда мне кажется, что моя высокоинтеллектуальная мамуля где – то напортачила, когда меня зачинала, или партнер оказался фуфлом, не знаю. Папулю то я никогда в глаза не видела. Но точно какой – то брак закрался в мои гены. Потому что вот именно сейчас из моего рта вылетела фраза, ну никак не вяжущаясь с ситуацией, но произведшая эффект разорвавшейся бомбы.
- Ну возьмите меня,- выпалила я, дернув талисман на удачу, так, что вырвала его с корнем, вместе с ручкой от сумки, которая тут же свалилась к моим ногам. По полу с грохотом разлетелась мелочёвка.
- Предложение заманчивое, но у меня сегодня целибат,- заржал великан, и у меня все же подкосились сапожки.- Слушай, ты кофе умеешь варить?
Я кивнула. Конечно я умею варить чертов кофе. Именно этим я занимаюсь в перерывах между отмораживанием задницы у метро в костюме чебурека и свершением идиотских поступков. Таких, как этот например.
- Я пришла устраиваться менеджером, а не баристой,- пропыхтела я, собирая с полу свой небогатый хабар. И это вы, между прочим опоздали к назначенному времени.
- Может быть я опоздал потому, что чертова идиотка бросилась мне под колеса, когда я ехал на работу? Или потому, что от резкого торможения гребаные колеса у машины заклинило. Но это даже хорошо, в противном случае я бы размазал сумасшедшую бабу по асфальту. Как думаешь, ей бы понравилось? Но на будущее, я не оправдываюсь перед розовыми Пятачками, — прошептал великан, склонившись к моему уху. Он склонился, а не я. Так разве бывает? И этот его шепот, черт бы его побрал. И перстень на пальце, на верхней фаланге которого болтался мой счастливый талисман, я его узнала. Огромный «болт», украшенный каменным скарабеем. Только мне так могло повезти.
- Я умею варить кофе? – пролепетал, пытаясь отстраниться от взгляда похожих на переспелые маслины, глаз.- Но думаю, что будущего у нас не получится.
Глава 3
*****
Странная женщина. Колючая, ершистая и живая. Не похожая ни на одну из тех, кто окружал Тагира в последние годы. Она его зацепила, уж непонятно чем. Этой своей непосредственностью, или смешным смущением и нескладными попытками скрыть его за маской наносной стервозности. И идиотское прозвище "Тигруля» прозвучало из ее уст совсем не обидно, а скорее сексуально и по – домашнему, что ли. Тагир свалился в кресло и уставился на песочные часы в дорогой подставке из ценного дерева – чей – то абсолютно бессмысленный подарок. Расстегнул воротничок рубашки, который нещадно сдавливал шею.
- Ваш кофе,- красивый голос. И она вся: нескладная, не похожая на героиню романов вплыла в его кабинет, заполняя его флюидами сердитого неудовольствия. Нестандартная красота – так кажется говорят про женщин, становящихся идеалами для художников и скульпторов. А кончик носа у нее снова покраснел. Смешная.
Длинные пальцы опустили перед ним прозрачно розовую чашку, исходящую умопомрачительным паром. Она шумно втянула носом воздух, и пошла к выходу.
- Это все. Прощайте.
Как это прощайте? К такому он был не готов. Ей нужна работа, а ему нужна она. Вот именно сейчас Тагир это остро понял. Захотелось нового. Не пресную глупую Каринку, сидящую сейчас в приемной и высматривающую в интернете очередную сумочку, а эту колючку, которую не завоюешь деньгами, он это понял сразу. Скорее всего ему скоро наскучит эта дурацкая игра, как и в случае с глупышкой Каркой. Но чертова неприступность этой неуклюжей королевы сейчас его заводит до одури, разбавляя скучную пресную жизнь остротой кайенского перца.
- Пятачок, я не договорил.
- А я вас недослышала, — не поворачивая головы ответила эта чертовка. – И у меня есть имя.
Тагир поморщился. Ну надо же. А ведь они на равных сейчас говорят. И даже когда она стоит рядом, то смотрит ему прямо в глаза, а не в район пупка или подмышки. И это тоже чертовски заводит. Прямо не женщина, а заводной ключик. А он значит, получается тупой заводной цыпленок.
«Пусть проваливает, тоже мне королева Шантеклера» - предупреждающе проорал внутренний голос, сигнализируя об опасности.
- Нам не нужен технический менеджер,- рявкнул он, рассердившись в первую очередь на себя, на свой организм, реагирующий на эту каланчу так остро. – У Каринки в голове что угодно, но не мозг.