Надо прекращать рыдать! Как будто это поможет… Но сил не было.
Она всё испортила сама! Мужчины ужасны, но она ещё хуже…
Резко возникшая перед глазами чужая рука, начавшая вытирать слезы салфеткой, дико испугала Мию, и она отшатнулась назад. Крепкие мужские руки подхватили молодую женщину, не давая упасть, а над ухом прозвучал мягкий голос:
- А хочешь, я ему морду набью? Ну, тому подонку, из-за которого ты плачешь?
Мия была настолько шокирована происходящим, что больше минуты не двигалась и даже не пыталась отстраниться, чувствуя тепло чужих объятий со спины.
Ей даже на короткий миг захотелось развернуться, уткнуться в эту тёплую грудь лицом и разрыдаться, выплёскивая всё своё накопившееся отчаяние.
К счастью, она отвергла эту дикую глупость и наконец-то нашла в себе силы отстраниться.
Развернулась, пытаясь удержать бесстрастное лицо, хотя её глаза скорее всего были красными, что выглядело крайне жалко.
Но можно сделать вид, что она об этом не догадывается.
Конечно же, это был Терен Дивэно собственной персоной.
На сей раз он смотрел на неё без насмешки. Одет был в рабочий костюм свободного покроя, волосы были небрежно завязаны в хвост. Костюм казался каким-то широким, словно с чужого плеча, отчего худощавость парня виделась уже болезненной худобой. Из-за прически лицо тоже заострилось, открылась длинная изящная шея, и Мия впервые подумала о том, что он скорее всего действительно крайне молод…
У нее не было сил сердиться. Она просто хотела, чтобы он ушел…
- Уходи, работничек, - проговорила Мия устало и отвернулась к своей клумбе. – Доработаешь тут свои шестьдесят дней только при одном условии: ты больше никогда не подойдешь ко мне!..
Глава 7. Тренажёр
Удивительно, наглец действительно ушёл. Бросив на Мию какой-то странный сострадательный взгляд, парень развернулся и зашагал прочь. Бывшей жене правителя стоило бы обрадоваться и облегчённо выдохнуть, но вместо этого она почувствовала вдруг невыносимую пустоту в душе.
Сад мгновенно потерял очарование, и она, побросав все инструменты, стремительно телепортировалась в поместье…
Целый день ходила сама не своя, а потом решила… что себя нужно спасать.
Звонок на Мироан был крайне дорогим удовольствием, но сейчас у молодой женщины просто не было выбора. Когда на экране появилось молодое лицо шикарного блондина, одетого в медицинский костюм голубого цвета, она напряженно поздоровалась.
- Доктор Эрниль, доброго процветания вам! Мне нужна небольшая консультация. Её я, естественно, оплачу…
Блондин услужливо кивнул, хотя улыбка, скользнувшая по его тонким губам, показалась Мие профессионально-холодной. Впрочем, с чего вдруг главному придворному врачу испытывать искреннюю симпатию к бывшей госпоже, если та уже давно просто никто?
Арнаст Эрниль ей сам по себе не очень нравился. Его ментальные щиты были всегда крепко закрыты, чтобы никто не мог считать чувств. Наверное, так и должно было быть у того, кто лечит болезни души. И хотя рядом ним Мия чувствовала себя неуютно, он все равно считался наилучшим специалистом в своей области, да и о её проблеме хорошо знал…
Мие пришлось рассказать о своей позорной потере самообладания, о вспышках агрессии и ненависти. Доктор слушал бесстрастно, иногда что-то записывал на информационной панели. Когда же бывшая супруга правителя закончила «исповедь», он тут же начал говорить:
- К сожалению, на лицо ухудшения, госпожа Нориннот… - начал он, но Мия его прервала:
- Я уже не ваша госпожа, - проговорила она напряжённо. – Можете называть меня по имени…
Бровь Эрниля слегка скользнула вверх, выражая легкую степень недоумения, но эмоция тут же исчезла с его лица.
- Как скажете, Мия… – продолжил он, улыбнувшись. – Предлагаю вам медикаментозное лечение… Боюсь, другого выбора у вас нет…
Зоннёнка побледнела, чувствуя, что горло стискивает страх.
Она боялась лечить свою депрессию лекарствами. Для этого были причины: ее мать погибла, однажды выпив слишком много успокоительных средств. И до сих пор было неизвестно, была ли это случайность, или она пошла на этот шаг с умыслом...
Мия мотнула головой, отказываясь, а доктор напрягся. Он пододвинулся ближе к экрану, словно пытаясь усилить влияние своего проникновенного взгляда.