— Почему?
— Потому что Джереми Эванс умер в 1981 году.
Я прекрасно понимала, что вспоминать события той ночи слишком болезненно и мучительно для него. Но мне нужно сложить этот пазл до конца, заполнить пустоты.
— Что случилось той ночью?
Я слышала, как он облокотился спиной об стену, что разделяла нас. И сделала то же самое. Может, хотела быть ближе, может, хотела почувствовать недосягаемое тепло, хоть холодно и не было. Это была своего рода поддержка.
— Мы всей семьей легли спать. Посреди ночи я услышал пронзительный крик моей сестры. Спальня родителей находилась ближе, и отец быстрее оказался в её комнате. Когда вбежал я, то увидел, что белая ночная рубашка Клэри вся разодрана и пропитана кровью. Она держалась за живот и тихо плакала в углу, когда отца потрошили на живую. Это были дикие оборотни. Одичалые существа, которые утратили свою человечность в охоте за свежей кровью. Они питаются сердцами. Человеческие для них деликатес. Это насыщает и позволяет им хоть на какое-то время почувствовать себя снова живыми, унять боль от обращения. Я схватил первое, что попалось под руку — настольную лампу, отбиваясь, когда они пошли на меня, прикрывая спиной сестренку. А в коридоре за мамой пробежал еще один. Этих существ было трое и… — Док перевел дыхание, сглатывая тяжесть, что встала поперек горла. — Они были слишком сильны. Я не смог спасти никого. Последнее, что помню, как грудь зажгло от их когтей, зловонные пасти надо мной и потом всё — темнота. Очнулся я уже… Таким.
— И ты такой как я?
— Нет. Я создан… Убивать таких, как ты. Я охотник на нечисть.
Внутри что-то заметалось, истошно вопя: «Нет». Я инстинктивно отползла к противоположной стене. Хотелось снова разрыдаться в голос от всего этого каламбура. Как всё это могло быть правдой? Мы жили, гранича со сверхъестественным миром и ничего об это не подозревали. И вот сейчас, став частью его, даже против собственной воли, оказывается, что единственный парень, который мне понравился, хочет меня убить. Должен меня убить.
— Мы убиваем только диких, неконтролируемых тварей.
— Словно мне от этого должно быть легче. Знаешь, Дже… Док, а я не смогла себя сдержать, когда убила эту девушку. И когда мне ждать кол в сердце?! — Пинок полетел ему в спину. Конечно, он не мог его почувствовать через бетонную стену, но очень надеялась, что не промахнулась.
— Прости… Ты здесь из-за меня, — его голос печальный, словно вымоченный в боли и душевных страданиях.
— Да, Док, из-за тебя! Я стала монстром из-за тебя! Я только что убила человека из-за тебя! Я не представляю, как буду жить дальше и буду ли я жить вообще. Из-за тебя!
Я не узнала девушку, которая кричала сейчас в этой камере. Слишком громкая, слишком дерзкая, слишком смело выражающая в слух свои мысли. Всё это для привычной, тихой меня, было слишком. Колотив по стене руками и ногами, легче, к сожалению, не становилось. Если бы здесь была мебель, от неё не осталось бы уже и следа. И слёз уже не осталось, одна пустота и тишина вокруг. Не знаю сколько прошло времени, когда я немного остыла и решила задать следующий вопрос.
— Почему ты называешь себя Док?
— Джереми Эванс действительно умер в ту ночь. Охотники быстрее, сильнее, выносливее обычного человека. У нас лучше развит слух и обоняние чем у них. Я похоронил ту жизнь, стал учиться выживать в новом мире. Каждый охотник после перерождения выбирает себе прозвище как-то его характеризующее. Это делается для того, чтобы наши враги не могли вычислить никакой информации ни о нас, ни о наших близких. Если кто-то еще остался жив конечно. — Последнее он сказал, почти мёртвым голосом, словно опять погружаясь в события той ночи. — Я долго не мог себе ничего выбрать. А тут попал в один клан охотников, таких же зеленых, как и я. Мы учились, много тренировались, ходили на охоту и, конечно, не обходилось без травм. Я брался всех латать. И вскоре так затянуло, что стал сам изготавливать мази, растворы, для скорейшей регенерации. Конечно, на охотниках и так всё быстро заживает, но, если в организм попадает яд, тут уже сложнее. Стал изучать строение человека, сверхъестественных тварей, мне хотелось знать из чего мы все состоим, в чём наши слабости, чтобы потом выгодно использовать. Я разрабатывал яды, порошки, для борьбы с нечистью и весь процесс мне так понравился…
Он на несколько минут замолк, поняв, что увлекся.
— В общем, ребята прозвали меня Доком. Так и привязалось как-то.
— Так ты оказался на лекциях? Тяга к знаниям?
— Да, поначалу, — тяжелый вдох, — потом я ходил туда только, чтобы увидеть тебя, — протараторил быстро, будто мог передумать.
Скажи он мне это ещё несколько дней назад, то расплавилась бы от счастья. А сейчас… Сейчас было так всё равно. Меня словно окунули в чан с ледяной водой, где застыли все чувства и эмоции. Ничего не чувствую, кроме пустоты и обиды, что начинает уже тоже отступать на задний план.
— Если у вас такая быстрая регенерация, то почему у тебя шрам на руке?
— Он дорог мне. Это воспоминание о младшей сестре. Я получил глубокий порез, когда собирал для неё качели во дворе. После того, как обратился, заметил, что шрам затянулся и нанес ножом точно такой же. Но и его на следующий день не было. И в течении примерно полугода я повторял эту процедуру каждый день, и в итоге у меня всё-таки остался шрам. — Спустя несколько минут звенящей тишины, добавил, — он — всё, что у меня есть от прошлой жизни.
Удивительно, как за одним шрамом, порезом, синяком, может скрываться целая история. И действительно, как бы больно и тяжело он тебе не достался, ты не захочешь, чтобы он проходил как можно дольше, храня воспоминания о чём-то дорогом сердцу.
— Почему я… Мы здесь?
Я слышала, как он обронил очередной тяжелый выдох, схватился за волосы, оттягивал их, словно пытался вырвать из себя эти слова. Док, не одному тебе тяжело. Но мне нужно знать всё.
— К нам, охотникам, год назад попала в бункер ведьма. И, как оказалась, не простая, а та самая ведьма из пророчества, что известно большинству сверхъестественного мира. Алиша очень сильная и могущественная и за ней началась охота. С её помощью можно завладеть половиной мира и разрушить его. Самым ярым противником её заполучить — оказался один из влиятельных клановых оборотней, во главе с Виктором и его пешкой — ведьмаком Юлианом. Алек, тот вампир, что обратил тебя, предоставил нам информацию о пророчестве, и устроил нам ловушку — сдал Виктору. Тот взамен обещал освободить его брата. Но после всего, Алише удалось сбежать, Виктор в ярости, а брат Алика у него до сих пор. Этот вампирёныш считает, что в этом виноваты мы, и тем самым решил отомстить.
— Что? Отомстить? А я тут при чём?
— Он хотел сделать больно. И у него получилось.
Стеф, обдумай его слова, не горячись. Джереми только что признался, хоть и косвенно, что ты ему не безразлична. Не выплескивай на него весь яд. Но голос разума, что шептал мне это, был слаб.
— А дальше что? Что он будет с нами делать? Со мной? — Раздражение начинало проскакивать в словах.
— Я не знаю, — с неохотой в голосе признал Док. — Ты оказалась не в то время, не в том месте.
Ну всё, с меня хватит.
— Извините, — процедила я, выплёвывая яд. — Надо было сразу предупреждать, что из-за тебя я могу превратиться в монстра на которых ты и охотишься.
Новый слух уловил, как Док вскочил на ноги и стал кричать в стену:
— Думаешь я хотел этого?! Хотел подвергать тебя опасности?! Я держался в стороне от тебя как мог. Я хотел лишь оберегать тебя, стать типа гребанного ангела-хранителя.
— Ага… В чёрном, прям как мантия смерти.
Мы стояли напротив стены, крича на неё. И в какой-то момент мне даже показалось, что она исчезла, и я могла видеть разъярённое лицо Дока, наблюдать, как раздуваются вены на его шее и тяжело вздымается грудь. Только вот я сейчас выглядела точно так же. И молчать больше не собиралась.