Нет, ни о каком разводе не может быть и речи!
Но, подумала вдруг Ирина, если Андрей действительно захочет развестись, она вряд ли сможет ему помешать. Главный козырь — сын — теперь уже не действовал. Квартира? Андрей спокойно может купить себе еще одну. А что еще? Чем она располагает, чтобы сохранить его за собой?
В голову ничего не приходило. Ирина даже пожалела о благословенном времени парткомов и профкомов, когда достаточно было пригрозить муку заявлением в соответствующий орган, чтобы удержать в лоне семьи. «Аморалка» отнюдь не способствовала карьерному росту. А теперь всем все пофигу — хоть каждый месяц переженивайся, общественность в личные дела не вмешивается… Идиоты!
Почувствовав, что от этих мыслей она впадает в состояние тихой паники, Ирина открыла бар и плеснула себе в стакан приличную порцию «Джонни Уокера». Пригубила, поморщилась, — неразбавленное виски слегка обожгло горло. Сделала еще глоток — внутри разлилось привычное и приятное тепло. Все-таки спиртное — лучший способ успокоить взвинченные нервы.
Устроившись в кресле с «Джонни», она попыталась расслабиться и хорошенько обмозговать ситуацию с разных сторон. «Итак, Андрей неуязвим. А значит… Значит, нужно действовать по-другому. В конце концов, любовный треугольник имеет не две, а три стороны. И если Андрей неуязвим, можно попробовать нейтрализовать соперницу. Причем нейтрализовать любыми средствами, на войне как на войне. А для этого нужно… Хорошая мысль!»
Ирина кинулась к телефону и лихорадочно стала набирать Ритин номер. Занято, занято… Сколько можно трепаться! А вот, наконец! Услышав ленивое Риткино «Алло», Ирина без всяких предисловий выпалила:
— Я хочу сама посмотреть на нее. Ты можешь мне это устроить?
Ритка сразу поняла, о чем речь.
— Не зна-аю, — протянула она. — Надо подумать.
Глава 5
Изнанка светской жизни
Вернисаж в «Арт-Фэнтези» был похож на все другие вернисажи. Разве что ВИПов — очень важных персон — на нем было меньше, чем полагается. Но это не потому, что «Арт-Фэнтези» котировалась ниже, чем, например, «Дар» или (в свое время) «Реджина». Просто июнь — не самый удачный месяц, тусовка разъезжается по круизам и гастролям. Но зато почти все оставшиеся в Москве светские львы и львицы присутствовали на этом вечере. Еще у входа Лариса сразу заметила дочь знаменитого в семидесятые годы актера Алису Вехову, прославившуюся тем, что первый муж увековечил ее имя в сценарии культового фильма, второй снял в скандальном клипе, а третий (вроде бы не муж, а только бойфренд) в настоящий момент раскручивал ее как поп-звезду. Наверное, поэтому Алиса стояла рядом с Миком Славянским, музыкальным критиком и законодателем музыкальной моды. В жизни Мик был еще импозантнее, чем на телеэкране: легкий летний пиджак ловко сидел на его высокой представительной фигуре, но галстука по случаю жары не наблюдалось и верхние пуговички рубашки под пиджаком были вольно расстегнуты. Однако эта вольность ничуть не портила общего впечатления томного аристократизма — Мик словно источал некие флюиды, заставляющие окружающих сразу и безоговорочно признавать его превосходство.
Чуть в стороне, но близко к Мику отирался ведущий попсовой программы на ТВ-6 Вахтанг Аришвили — так шакалы бегают за тигром. В мире искусств Вахтанг был мелкой сошкой, «шестеркой», его основное назначение — «гнать волну», то есть поднимать шум, когда скажут и против кого скажут. Вахтанг сменил имидж: вместо свисающих до пояса светлых слипшихся патл он коротко постригся и теперь бритым затылком, яркой рубашкой и золотым медальоном, болтающимся на груди, здорово напоминал владельца кооперативного киоска.
Народу было довольно много, но Олег, однако, чувствовал себя здесь как рыба в воде. Поздоровался за руку с каким-то типом в вышитой косоворотке, расцеловался с яркими девицами синтетического вида, потом долго хлопал по спине длинноволосого малого в черном, восклицая при этом: «Старик, сколько лет!» Малый был немедленно представлен Ларисе и Николь и оказался Александром Бартеневым, довольно известным художником-примитивистом. У примитивиста с Николь тут же завязалась оживленная беседа, и они отошли в сторонку, словно забыв о существовании Ларисы и Олега. Впрочем, это типично для тусовки: долгий разговор противоречит законам общения, рассчитанного на скольжение по паркету, рокировку собеседников и невесомый «смол ток». Николь и Бартенев проговорят минут пять, а потом он передаст ее другим собеседникам. Хотя Николь никого здесь не знает, скучать ей не придется — и на минуту в покое не оставят. Она француженка, и в этом все дело. Отечественные творческие личности всегда вьются вокруг заграницы. Чем черт не шутит, думает каждый из них, а вдруг эта дамочка при случае замолвит за меня словечко где надо и удастся «слупить» какой-нибудь грант или организовать выставку или хотя бы съездить на халяву в Париж…