Только мы возобновили прерванный поцелуй, как в мозгу «сработал сигнал»: что-то мешает, напрягает. А потом пришло осознание, что именно: звук мобильного. И первой реакцией была мысль, что это несущественно, что может подождать и что отвлекаться от такого приятного занятия ни на что совершенно не хочется. Но звук врывался в голову всё настойчивее, и игнорировать его никак не получалось. «Наверное, реально что-то важное», — подумала я.
Тяжело дыша, Рома оторвался от меня, но не слез, а лишь отвёл голову в сторону и ругнулся:
— Твою-то мать.
— Ром, — попыталась успокоить его я.
Мысли начали немного проясняться, и стало понятно, что телефон, зазвонивший так невовремя, — мой. Ромка снова навис надо мной.
— Не бери, — прошептал он, практически уткнувшись в ухо. — К чёрту всё! Не бери.
— Ты же видишь, что нельзя. Посмотри, как надрывается.
Чтобы он не нервничал, я поцеловала его в губы. Легко и почти невесомо. Однако это его не остановило, и он продолжил свои смелые ласки. И снова я чуть не забыла обо всём. Но зазвонивший по второму кругу смартфон вернул меня в реальность.
— Ну Ром…
— Не пущу. Пошли они на хер. Моя.
— Ромочка. Ну пусти, Ром, явно же что-то срочное. Не отстанут же.
Видимо, осознав правдивость моих слов, Аренин с тяжёлым вздохом «скатился» на матрац, а я вскочила с кровати и стала испуганно озираться в поисках сумки.
Нашла я её почти сразу, у двери, где она, вероятно, и выпала из моих рук под натиском рук коварного соблазнителя.
— Будешь должна, — в спину мне возмущался он.
Я машинально кивнула и, выудив наконец неугомонное средство связи, посмотрела на дисплей и побелела. «Александр Владимирович» — высвечивалось на нём яркими буквами. По моей спине пробежали громадные мурашки, и пришла печальная мысль, что с любимой работой мне, по всей видимости, можно начинать прощаться.
— Анечка, ты, кажется, почувствовала себя совершенно бессмертной? Ты с какого гудка берёшь трубку со звонком начальства?! — услышала я в трубке грозный рык своего любимого начальника.
Надо признать, что наш уважаемый шеф Александр Владимирович — человек, безусловно, грозный и серьёзный, всё-таки бизнес свой он строил в лихие девяностые, так что жизнь, как говорится, заставила выработать характер. Но при этом он мог и поддержать любой разговор, и посмеяться, и подшутить над кем-то из подчинённых. На любом корпоративе он был главным заводилой и веселился вместе со всеми от души. Хотя его влияние, деньги и связи позволяли ему абсолютно игнорировать нас — простых смертных, работающих на него. Но этим всем он не «звездил», искренне уважал каждого сотрудника и старался помочь при возникновении серьёзных проблем. Ему удалось создать такую атмосферу, что мы все ходили на работу с воодушевлением и радостью. Ощущали себя семьёй. Все работали здесь по пять и более лет и совершенно не собирались никуда уходить именно поэтому. Но чего не мог терпеть шеф и чего не прощал — сплетен. Если кто-то начинал перемывать кости коллегам или — не дай бог — самому Славинскому… и он про это узнавал… Ой, тогда можно было сразу просить политического убежища где-нибудь в странах Карибского бассейна. Такие вылетали на улицу моментально и без выходного пособия. Даже на «косяки» в работе он мог закрыть глаза, но на сплетни — ни-ког-да. Бывало, и кричал, да ещё как, но всегда быстро отходил, так что на это уже никто не обращал абсолютно никакого внимания.
Плюс к такому потрясающему руководителю — шикарный современный офис, оформленный по последнему слову техники и дизайна.
Так что вполне естественно, что мой пульс начал отплясывать чечётку, ведь потерять такую работу мне не хотелось совершенно.
— Простите, пожалуйста. Уже бегу, Александр Владимирович, — начала оправдываться я, попутно поправляя на себе одежду. — Я же, помните, отпрашивалась ненадолго, чтобы встретить знакомого… И тут с гостиницей возникли небольшие проблемы… Но я уже на пути в офис!
— Да успокойся ты уже! Значит, так: через двадцать минут ко мне придёт Сонин, чтобы обсудить новый договор на поставку бетона, и совещание я отменил. Минут пятнадцать мы попьём кофе… А вот потом я жду тебя у себя в кабинете с проектом этого договора, и только посмей опоздать! Проект же готов?
— Разумеется. Мы же с вами вчера его посмотрели, и вы всё согласовали.
— Значит, шевели ножками, Аня, шевели ножками. У тебя полчаса и не минуты больше.
В трубке послышались гудки, а я тяжело выдохнула, как будто сбросив с души тяжеленную каменюгу. Нашла на полу ключи от автомобиля, взяла их и повернулась к Роману.
— Прости, но ты же сам всё слышал, — попыталась извиниться за прерванный кайф я.
— Нормально, не переживай, малышка. Я сам такой же со своими.
Рома лежал на боку и как-то, по-моему, слишком уж ласково смотрел на меня. Поддавшись порыву, я подошла к постели, нагнулась и поцеловала его на прощание. Рома же, воспользовавшись этим, постарался лёгкий прощальный поцелуй перевести в страстный и глубокий. И даже попробовал снова уложить меня на кровать.
— Ром.
— Успокаиваюсь, успокаиваюсь. Динамщица. Вечером ответишь за всё.
— То есть ты всё же требуешь вечернюю развлекательную программу? — оглянувшись, с улыбкой спросила я.
— И не только вечернюю. Хотя ночную я, так и быть, сам продумаю, — Рома подмигнул мне и развалился на кровати звездой.
Вот и как тут было не захохотать?
— До вечера, маньяк. Наберу позже, — смеясь, ответила я и вышла из номера.
Глава 8
Захлопнув дверь номера, я прислонилась к ней с одной-единственной мыслью: «Вот же идиотка». Но как же я была при этом счастлива! Можно ведь хотя бы раз в жизни позволить себе послать всё к чёрту и забыться в этом настоящем моменте счастья?! Такого счастья, которого не было ещё никогда. И не будет больше, возможно. Воспользоваться тем, что дарит судьба. Ведь к кому ещё приедет богатый, красивый столичный адвокат в такую глушь только для того, чтобы просто заняться любовью? Да ни к кому и никогда! Он и ко мне-то, может, после этих выходных больше не приедет! Но зато они у меня будут — эти выходные. С потрясающим мужчиной, умеющим трахаться. Что в этом такого преступного?! И плевать, что будет дальше.
«Настрой, конечно, не для “хорошей девочки”, но иногда ей так надоедает быть», — при этих мыслях я тут же задумалась о работе и поспешила в сторону лифта. А когда оказалась там, то буквально вздрогнула от ужаса, увидев себя в зеркале: волосы растрёпаны, юбка измята, помада по всему лицу… Кошмар! А у меня через полчаса встреча с ведущим деловым партнёром родной конторы! Но на переживания времени не было совсем, и, как только двери лифта открылись, я пронеслась к выходу подобно комете Галлея. Сев в свой «Пыжик», я стартанула не хуже Михаэля Шумахера на гонках «Формула-1» и уже через двадцать минут — спасибо маленьким расстояниям нашего города — влетала в дверь своего кабинета. К тому же успела по дороге напугать своим видом девочек из бухгалтерии, когда мчалась мимо их открытой двери.
Швырнув сумку на стол, я достала расчёску из ящика и привела в порядок волосы. С юбкой так легко решить проблему не удалось, но я не отчаялась и попыталась разгладить её хотя бы руками. Получилось не очень, но что делать. Расправив блузку (какой же умный человек надоумил меня сегодня надеть хотя бы её из немнущегося материала!), я занялась лицом и через пару минут гордо шествовала в направлении кабинета начальства. Секретарша Юляша, взглянув на меня, раскрыла от удивления рот, особенно от вида юбки.
— М-да…Ты на каком военном полигоне была, Анёк? — спросила она и тут же начала неприлично ржать, закрыв лицо руками.
Я даже обиделась немного. Ещё раз прошлась по юбке и волосам.
— Да ну тебя, — не смолчала я. — Бывает и хуже. У меня колесо спустило, и пришлось менять. Посмотрела бы я на тебя после этого.