— Абу Рашид сказал, что пери уже в пути! — сразу заявила Шахерезада, садясь на кровати; ее кормилица поклонилась и ушла из спальни. — Но он не знает, понравился ли ей мой подарок!
— Почему? Разве он с ней не встречался?
— Встречался, только во сне. А во сне, ты же понимаешь, трудно передать подарок. И он тогда отправил его по воздуху!
— По воздуху? — Гамид устроился на краю постели, и девчушка прильнула к нему; он поцеловал ее макушку. — Надо же!
— А где она будет жить, когда придет? — снизу вверх заглядывая в его глаза, спросила девочка.
— Ну, наверное, в своем шатре.
— А шатер будет где? — Она вдруг хитро прищурилась, и Гамид понял, что у нее готов ответ.
— Где бы тебе хотелось?
— Не мне, а ей! В Альмире! Знаешь почему? Потому что там море! Она сказала Абу Рашиду, чтобы я ждала ее у моря! А где море? В Альмире! Поехали туда прямо сейчас! Ну, дядя! Ну пожалуйста! Вдруг она уже там?.. Я днем хотела, чтобы Абу Рашид сразу отвез меня туда на волшебном верблюде, а он сказал, что верблюд устал и пасется на волшебных лугах, и я не могу никуда с ним ехать без твоего разрешения, и что лучше, если ты сам поедешь со мной ее встречать… Ну, дядя, ну миленький, ну поехали прямо сейчас! Вдруг она уже там!..
От детского голоска у Гамида уже шумело в висках, но он помнил о ее жутком молчании и не перебивал. Не перебивал еще и потому, что Альмира замечательно укладывалась в его планы, а о них знал только Нурали.
— Моя девочка, — наконец сказал он. — Давай поступим так. Завтра утром мы все вместе съездим в Альмиру…
— Ты самый лучший! — взвизгнула племянница и звонко чмокнула его в щеку. — Только вдруг она уже там?.. — тихо добавила она и уставилась своими огромными карими глазами.
— Но пери тоже ложится спать. Ехать до Альмиры часа два, значит, мы ее разбудим. Нехорошо будить человека среди ночи.
— Она не человек, она пери!
— Думаешь, все пери очень радуются, когда их будят?
— Н-нет… — Девчушка смущенно потупилась, и была такая хорошенькая, что он опять ее поцеловал.
— Давай сделаем так, мое солнышко. Приедем завтра туда, посмотрим, нет ли там пери, и решим на месте, как поступить.
Потом они смотрели очередную порцию «приключений пери». Как нарочно, сюжет разворачивался на море, под Марселем. Марсельцы ловили устриц, готовили их и ели, запивая белым вином. Все были в шортах или в коротких юбчонках, за исключением пери в неизменно длинном зеленом наряде, и Гамид пытался убедить себя, что у нее точно ужасные ноги. Когда Шахерезада уснула, он запретил себе продолжать просмотр, вернулся в рабочий кабинет, вызвал сотрудника аппарата, отменил на завтра все утренние планы, велел срочно пригласить Нурали и сухо заявил:
— Не хочу вникать, почему моя девочка пожелала быть завтра в Альмире и встречать пери именно там, но ты сам завтра утром отвезешь меня и Шахерезаду туда. Все должно быть чисто, и чтобы кухня работала. Потом поедешь за лауреаткой в аэропорт.
— Ее тоже сразу доставить в Альмиру, мой господин?
— Я устал от твоей иронии. Видно будет. Ступай.
Ночь прошла ужасно: он не мог ни спать, ни работать: буквы не желали складываться в слова, слова — во внятные фразы. А стоило прилечь и закрыть глаза, как возникала пери на морском берегу. Смялась и манила его. Он бежал к ней, но она, срывая платье, бросалась в море, а вместо ног у нее оказывался огромный зеленый русалочий хвост. Или Нурали с презрительной ухмылкой падал и падал перед ним на колени…
Никаких следов пери в Альмире они не обнаружили.
— Дядя, мы должны ее тут ждать, — очень серьезно сказала Шахерезада, снизу вверх глядя на Гамида глазами его матери.
— Солнышко, но у меня очень много работы. Я не могу просто так сидеть тут и ждать. Надо ехать обратно.
Она молча уставилась в землю. Он торопливо подхватил ее на руки. Она разрешила это сделать, но смотрела в сторону.
— Мой господин, — вдруг заговорил Абу Рашид. — Если позволите, я мог бы тут вместе с госпожой подождать пери. Очень важно, чтобы…
— Слышишь, дядя? — оживленно перебила малышка. — Абу Рашид говорит, что это важно! Пусть он ждет вместе со мной!
— Значит, ради пери ты готова бросить меня? — с нарочитой обидой спросил Гамид.
— Бедный! — Шахерезада порывисто обняла его за шею и своей нежной щечкой прижалась к его щеке. — Не бойся, я тебя никогда не брошу! Я вырасту и стану твоей женой!