ТЭО
Сфокуссируйся, Луна!
Пот капает мне в глаза, и я могу думать только о том, что мои ноги горят, как и легкие. Здесь жарко, в этой адской части Долины температура под сорок градусов, так что я вижу, как жар поднимается от газона, и чувствую, как он сушит мое горло. Я ненавижу эти дневные схватки.
Фокус.
Полузащитник, которого я не смог поймать (второкурсник, который, вероятно, не спал полночи, работая над схемами ботов), подносит мяч к воротам и, к счастью, промахивается, но моя задержка в полсекунды работает мне на пользу. Я тут как тут, когда мяч отскакивает от края столба. Я поворачиваюсь, чтобы безопасно прицелиться по полю, готовясь к жесткому бегу, несмотря на то, что сил не осталось, когда Маркус Феррар, наш постоянный магнит для штрафов, бросается на меня головой вперед. Я не сбрасываю скорость вовремя и в итоге получаю сильный удар в грудину, у меня временно перехватывает дыхание.
- Это игра, Феррар, а не Спарта! – Кричит тренер.
Я бы хотел, чтобы мы смогли переломить эту ничью пенальти. Я хорош под давлением. Немногие люди могут нести всю игру на своих плечах, но я могу. Когда есть только я и то, чего я действительно хочу, весь мир замолкает.
К сожалению, это будет просто штрафной удар. Я перевожу мяч туда, где его ждет Кай, а затем он убегает, а тренер кричит мне, чтобы я двигался. Как будто я этого не знаю.
Фокус.
В конце концов мне удается забить, хотя мои ноги так сводит судорогой, что я думаю, что они вот-вот подломятся подо мной.
- Эй, — говорит Маркус, преследуя меня после тренировки. - Ты в порядке?
- Ты мне? Я в порядке, — говорю я ему. — Как твоя голова?
- Бывало хуже. Он ухмыляется мне. - Ты идешь? Поедим Чипотле. - Мысль о буррито почти заставляет мой желудок урчать по команде.
- Нет, пора возвращаться к робототехнике, — говорю я, и Маркус пожимает плечами.
- Много теряешь, — кричит он мне, отбегая назад.
Ага-ага. Как бы хорошо это ни звучало, я бы предпочел получить второй национальный титул по робототехнике и место в Массачусетском технологическом институте, чем буррито.
Я пробираюсь через кампус, ожидая, что мне придется использовать ключ от лаборатории робототехники, который дал мне Мак, когда я останусь после школы. Лаборатория полна дорогостоящего оборудования — одна монтажная плата стоит не менее десяти тысяч долларов, но он видел, как я работаю достаточно часто, чтобы знать, что мне можно доверять.
Но, к моему удивлению, он все еще здесь.
- Послушай, Бел, ты отлично справляешься с материалом по курсу углубленной физики, — говорит Мак, и я остаюсь вне поля его зрения, останавливаясь на маленькой нейтральной полосе между классом физики и лабораторией робототехники. - Но робототехника — это командный вид спорта. Если ты хочешь добиться успеха здесь, тебе нужно научиться быть командным игроком.
Я жду ответа Бел, но она ничего не говорит. По крайней мере, я ничего не слышу.
- Я не пытаюсь выделить тебя, — говорит Мак. - Мне пришлось поговорить о том же с Нилам, когда она только начинала. Ты должна понять, что все остальные в команде хотят, чтобы вы добились успеха.
- Хорошо. - Ее голос ровный и скучный, такой же, каким он был, когда я впервые сказал ей, что беру ее в команду. - Да, я понимаю.
- Хорошо! Отлично, — говорит Мак, и я делаю вид, что позвякиваю ключами, давая им понять, что я здесь. — Луна, это ты? — кричит Мак, и я громко закрываю за собой дверь, и это звучит так, будто я только что пришел.
- Да, только что закончил тренировку, — кричу я в ответ.
Мак материализуется за углом.
- Бел здесь заканчивает лабораторную работу, — говорит он, указывая через плечо. — Я ухожу примерно в пятнадцать часов.
- Я могу закрыть, если хочешь, — уверяю я его. - Я не использую ничего серьезного.
Мак пожимает плечами.
— Ты знаешь правила: ни огня, ни тяжестей, ни острых краев…
- Только программное обеспечение, — говорю я ему, кладя руку на сердце. – Клянусь честью скаута.
- Луна, я уже знаю, что ты никогда не была скаутом, — вздыхает Мак, симулируя раздражение, но посмеивается, когда заходит в класс.
Я подключаю наушники Bose с шумоподавлением и запускаю программное обеспечение для проектирования, проверяя некоторые изменения, которые я набросал, прежде чем Нилам попытается со мной поспорить завтра. Почти сразу же я получаю сообщение от Дэша, что-то о десерте начос, который он только что изобрел, но игнорирую его.
Потом кто-то хлопает меня по плечу, и я подпрыгиваю.
— Господи, извини, привет, — говорит Бел, делая шаг назад после того, как я подхожу к ней. Прежде чем у меня получается поставить на паузу Skrillex, который играет исключительно во время кодинга, я едва слышно, как она говорит что-то вроде: «...какая-то болезнь крайней сфоруссированности?»
Я полностью вытаскиваю наушники из ушей.
- Что?
— Неважно, — бормочет она. Сегодня у нее фиолетовый блеск, мерцающий на веках, и пара сережек разного цвета; одна — свисающий полумесяц, другая — крошечный меч, похожий на кинжал. - Я только что закончила свою лабораторную. Мак хотел, чтобы я сказала тебе, когда уйду.
— Хорошо, — говорю я и поворачиваюсь, чтобы снова надеть наушники, но Бел не двигается. - Что-то еще? - Спрашиваю я ее.
Она ничего не говорит, глядя на экран моего компьютера, и я громко вздыхаю.
- Что?
Она колеблется не менее тридцати секунд, прежде чем сказать:
- Я не думаю, что из этого получится очень прочный сварной шов.
- Что?
- Однажды моему отцу пришлось сделать что-то подобное. Любое давление, и все развалится. Она указывает на ту часть моей конструкции, о которой говорит. - Но выглядит круто, — говорит она, а затем отворачивается.
У меня есть полное намерение отпустить ее, но что-то во мне чувствует острую необходимость удержать ее здесь.
- Что бы ты сделала? - Я спрашиваю ее, и она замирает на месте.
- Мммм. Я имею в виду, мне придется об этом подумать.
Она оборачивается через плечо и снова смотрит на мой экран, и я думаю, что она лжет.
Я думаю, она знает точно, что бы она сделала вместо этого, но она явно не планирует делиться со мной этими идеями. Внезапно мне захотелось позволить ей уйти.
Именно это заставляет меня сожалеть о своем решении взять ее в команду. Не то чтобы она не умная, но она что-то недоговаривает. У меня такое ощущение, будто у нее есть какой-то тайный внутренний монолог о том, как она ненавидит мои идеи, но, насколько я могу судить, она не желает придумывать какие-либо собственные.
— Знаешь, Мак прав, — говорю я. На счёт команды.
Она бросает на меня раздраженный взгляд.
— Ты тоже собираешься читать мне лекции? Не похоже на то, что это появилось из ниоткуда.
Ее рот напрягается.
- Он хороший учитель, — говорю я ей. - Если тебе нужна помощь, все, что тебе нужно сделать, это попросить.