— Никто, — говорю я ей.
Но потом мы оба замираем, потому что, если ситуация обостряется... Я не знаю, что буду делать, если ситуация выйдет из-под контроля.
Я также не уверен, что захочу остановиться, если начну. Я даже не знаю, с чего начать имею в виду, честно.
- К счастью, я не так безнадежна, как ты, — говорит она, спасая нас обоих. Или нет. Может быть, я не хочу, чтобы меня спасли.
— Привет, Бел, — говорю я, и внезапно у меня пересохло во рту. Я думаю, что и у нее тоже.
— Привет, Тео, — шепчет она.
На ее волосах слабый отсвет уличного фонаря, она пахнет опилками и клубничным бальзамом для губ, и на секунду меня действительно не волнует, что будет дальше. Я начинаю понимать, почему я так разозлился, когда Дэш пригласил ее на танцы, и почему я так расстроился, когда она не попросила меня о помощи с нашим ботом для региональных соревнований, и почему я каждый день убегаю с тренировки, просто чтобы стоять рядом с ней и ковыряться в проводах. Я понимаю, почему я пригласил ее пойти со мной на детский футбольный матч и почему купил ей эту дурацкую ручку для ящика в форме птицы. Я понимаю, почему для меня важна её боль.
Потому что я все время думаю о ней. Потому что она меня удивляет, потому что она заставляет меня смеяться, и потому, что что бы с ней ни происходило, это единственное, что я когда-либо делал легко.
Потому что где бы я ни был, я хочу, чтобы она была рядом.
Я наклоняюсь вперед, и она задерживает дыхание, ожидая. Находясь так близко к ней, я чувствую запах роз на ее волосах и вижу, как приоткрываются ее губы, когда она смотрит на меня. Я делаю паузу, ожидая, что она отстранится или повернет голову, но она этого не делает.
Вместо этого она наклоняет ко мне подбородок — всего на самый маленький дюйм.
— С днем рождения, Бел, — говорю я тихо, и она так близко ко мне, что я почти чувствую вкус ее ответа.
- Спасибо, Т…
- ИББ, — раздается голос снаружи, водительская дверь внезапно распахивается, и мы с Бел в тревоге подпрыгиваем. — О, привет, Тео, — говорит Люк, и я немедленно возвращаюсь на свое место в машине, пристегивая ремень безопасности и пытаясь не обращать внимания на румянец на щеках. — Ох, отвратительно, — говорит он, наблюдая за нами двоими. - Серьезно, прямо возле моего дома? Где я сплю? Где я ем?
- Мы ничего не делали, — ворчит Бел, выталкивая его лицо из машины.
- Я еду домой.
- Что уже? - Люк ухмыляется нам. - Эх, я понял. Ты, — говорит он, тыча в меня пальцем. - Держи это в штанах.
- О боже мой Люк, — стонет Бел. - Мы работали над нашим ботом. Нет буквально ничего менее сексуального.
- Это правда, — говорит Люк, хотя и показывает двумя пальцами от своих глаз к моим. - Я наблюдаю за тобой, — предупреждает он, и Бел протягивает руку, чтобы закрыть дверь. - Я ВСЕ ЕЩЕ СМОТРЮ ЗА ТОБОЙ, - кричит мне Люк через дверь, когда Бел заводит машину, угрожая на жестоком языке жестов, что она может и сбить своего брата, если он не уйдет с дороги.
Справедливости ради стоит сказать, что настроение в значительной степени испорчено. К тому времени, как Бел подъезжает к школьной парковке, чтобы я мог забрать машину, она уже слишком далеко.
- Спасибо за подарок на день рождения, — говорит она, держа в руках макет, который я поставил на центральную консоль.
- Спасибо за Т. Свифт, — отвечаю я, поворачиваясь, чтобы выйти из машины.
В целом концовка разочаровывающая. В тот момент, когда я смотрю, как она уезжает, я знаю одно наверняка.
Вмешался Люк или нет, мне следовало поцеловать ее, пока у меня была такая возможность.
* * *
Глава двенадцатая
БОМБЫ
Бел
Надо было поцеловать его, пока у меня была такая возможность.
Почему я вообще ждала, что он это сделает? Он, очевидно, хотел, и я просто была там, застывшая, не знающая, что делать со своими руками, и задающаяся вопросом, обращает ли он внимание на прыщ, который, как я чувствовала, формируется на моем носу. И позже он больше не пытался, так что, я была достаточно глупа, чтобы не воспользоваться представившимся моментом и не сделать свой выстрел?
Мне действительно стоит больше слушать Лиззо.
Первые несколько дней после моего дня рождения я становлюсь очень застенчивой рядом с ним, что, я думаю, является результатом того, что я постоянно пытаюсь вычислить, может этот момент, или этот, или этот быть подходящим временем, чтобы попытаться воссоздать то, что было с нами в машине, а потом, потому что я так много думаю, оно проходит, или Дэш присылает нам обоим какое-то невероятное видео с собакой, и мы отвлекаемся, или я смотрю на Тео в полном футбольном облачении и вспоминаю, что было бы полным абсурдом если он начал встречаться со мной. Ему следует быть либо с кем-то вроде Джейми, которая когда-нибудь станет президентом, либо с кем-то вроде Элизы Фратичелли, у которой уже есть тысячи подписчиков в Instagram и которая, предположительно, на прошлой неделе выпустила собственную палетку теней для век. Точно так же мне не следует тратить время на школьников, хотя я явно рождена, чтобы стать музой какого-нибудь художника, и это призвание, к которому я, вероятно, приду в возрасте около двадцати лет.
Я имею в виду, да, хорошо, нам с Тео, очевидно, обоим нравится это странное хобби - создание роботов, но давайте на чистоту, ОК? Мы старшеклассники, мы проводим довольно много времени, в спорах о математике, и если я не поступлю в Массачусетский технологический институт, практически никогда его больше не увижу. Даже если бы у нас что-то завязалось, это кончилось бы плохо, как и все отношения в старшей школе. Мои родители – тому пример.
И все же мне хотелось бы его поцеловать. Хотя бы один раз.
Через несколько недель я почти забыла об этом (очевидно, нет — я думаю об этом все время, обычно в душе или когда пытаюсь заснуть), в начале марта, мы все практически зомби.
Государственные экзамены состоятся менее чем через два месяца, как и углубленные экзамены. Я так устала, что прихожу в школу в спортивных штанах, чего я никогда не делаю.
- Эй, ребята, — говорит Лора, и все остальные стонут в ответ. - Нет, нет, подождите, — умоляет она, замечая, что ни у кого из нас нет сил на то, во что она собирается нас вовлечь. — Это весело, я обещаю…
- Веселее, чем спать? — спрашивает Тео, который явно этого не делает. К моему сожалению, ему идёт отсутствие. Его волосы мягкие и растрепанные, а глаза немного измучены, под ними залегли тени.
(Боже, мне нужна помощь.)
— Хорошо, — говорит Лора, готовясь начать свою воодушевляющую речь, — итак, как вы, ребята, знаете, я снова участвую в планировании фестиваля Холи в этом году…
- Святой? — повторяю я, наклоняясь, чтобы спросить Дэша, и тот кивает.
- Холи. Это индийский фестиваль, — объясняет он. - Супер весело. Люди бросают цветной порошок, и он попадает повсюду, и вся еда веганская, но все равно довольно хорошая…
- В Лос-Анджелесе это в основном вопрос культурной идентичности, — бормочет Нилам, поражая меня своим неожиданным комментарием и заставляя Лору немного преждевременно напугаться, какой бы ни была критика Нилам на этот раз. - Вы заметите, что им управляют белые люди, которые думают, что йога — это то же самое, что духовность.