Я говорю своему футбольному тренеру, что не хочу перенапрягать левое колено, и он говорит мне, чтобы я не торопился с восстановлением, льдом и подъемами, бла-бла, после большого сезона, береги себя, Луна, и так далее и тому подобное. Мне неловко врать, но я уже целый семестр нёс эту команду. Я заслуживаю перерыва, верно?
Только один.
Когда я выхожу на парковку после школы, Бел уже опирается на капот моей машины. На ней темно-синий сарафан в горошек, который на ветру облегает ее бедра, и еще до того, как она поцеловала меня, у меня уже стоит.
— Что ты сказала маме? — спрашиваю я ее, обнимая ее за талию одной рукой.
- Что я занимаюсь с Джейми. Она не будет задавать вопросы, а если и задаст, то мы все уладим. - Она показывает мини-фотосессию, на которой она и Джейми работают в библиотеке, их книги намеренно открыты на страницах, посвященных гармоническому движению. — В любом случае я буду дома раньше нее.
- Предполагая, что нет движения. Или что я тебя отпустил. Я целую ее, и она притягивает меня ближе.
- Давай, матрос. Пойдем.
Я играю ее пальцами пока горит красный свет, въезжаю в свой дом с новым, чувством беспокойства, которого я обычно не испытываю, когда привожу сюда людей. Наверное, потому, что мои друзья больше к этому привыкли, или я больше привык к их реакции? Я имею в виду, давайте будем честными: это большой дом. Трудно притворяться, что я обычный парень, когда Бел ясно видит, какую жизнь я прожил.
— Миледи, — говорю я, открывая перед ней пассажирскую дверь и протягивая руку.
— О, ты что-то задумал? — спрашивает она, забавляясь. — Ну, когда-то в Риме так…— …поступали, странные люди?
- Это то самое. - Я целую ее пальцы и втягиваю ее внутрь. — Хочешь что-нибудь выпить или нам просто пойти в мою комнату?
- Самонадеянность, — комментирует она.
Упс.
— Извини, я просто имел в виду…
— Заткнись, Луна. Пойдем, — говорит она, взяв меня за руку и утаскивая вверх по лестнице.
Мне приходится перенаправлять ее дважды — здесь много комнат, и практически целое крыло этого дома всегда было для меня и моих различных «предметов развлечений», как мама называет мои игровые приставки и прочее — но нам удается это сделать. Я сажусь на край кровати, и она наполовину отталкивает меня назад, и мы оба оказываемся лицом к лицу.
- Может, поговорим о Хроматике? - она спрашивает.
- Позже. - Я провожу рукой по ее лицу и притягиваю ее для поцелуя, который становится глубже.
А потом углубляется еще больше.
Ее нога скользит между моей, и я провожу пальцами по ткани ее платья. Я буду честен, мне нравится, когда она так близко ко мне. И мне бы хотелось сделать больше, но я не хочу, чтобы она думала, что я привел ее сюда только для этого.
- Как дела? – Спрашиваю я.
К моему удивлению, она напрягается.
- Что?
— Ты, — говорю я. - Как все? Физика, семья и все такое.
- Ой. - Она прочищает горло. - Нам не обязательно об этом говорить.
— А что, если я захочу?
- Нечего сказать.
- Это нормально. Я все еще могу спросить, не так ли? - Она сидит на секунду, глядя на меня. - Ты действительно хочешь знать? - она спрашивает меня. Я тоже сажусь, отзеркаливая ее.
- Да, конечно.
- Это глупо.
- Нет, это не так.
- Так.
- Это ты. Это не глупо.
- Фу. - Она закрывает глаза. - Ты ужасный, — шепчет она.
Я думаю, что, возможно, я был прав, спрашивая ее, не случилось ли что-то, поэтому я притягиваю ее к себе и ложусь обратно, на этот раз положив ее голову мне на грудь.
- Что такое? - спрашиваю я ее.
- Мои родители. Они спорят о том, кто будет платить за мое обучение в колледже. - Она зарывается лицом в мою рубашку. - Я чувствую себя такой виноватой.
- Почему?
- Моя мама настаивает на том, чтобы мой отец заплатил и за меня, и за Гейба, поскольку он убедил Люка бросить учебу. Я сказала ей, что могу просто попытаться получить финансовую помощь или что-то в этом роде, но она продолжает говорить, что мой отец должен мне. И дело не в том, что он не хотел бы этого делать или что-то в этом роде, просто…
- Дорого? – Спрашиваю я.
- Это очень дорого, — выдыхает она. - И я ненавижу принимать чью-либо сторону.
- Тебе? Придется принять чью-то сторону.
- Честно говоря, я думаю, чтобы просто не принимать ничьей стороны. Просто должен быть способ держаться подальше от них.
Она рассеянно рисует маленькие круги на моей груди.
- Но, кажется, прошло много времени с тех пор, как кто-либо из них смотрел на меня так, будто я для них особенная, понимаешь? Как будто я была их дочерью. Она вздыхает. - Теперь я просто еще одно бремя, из-за которого им приходится бороться.
- Это не правда. - Я удивлен, насколько я непреклонен в этом отношении.
- Я знаю, что это не так на самом деле правда, я просто... — Она снова вздыхает. - Я просто хочу быть с тобой и забыть обо всем этом, — шепчет она, и, поскольку я не знаю, что еще делать, я целую ее в макушку.
- Я могу помочь тебе подать заявку на стипендию и прочее в Массачусетский технологический институт, — говорю я ей. - Должно быть много грантов для женщин-инженеров. Я уверен, что если я спрошу у своего консультанта идеи, мы сможем найти некоторые…
— Тебе не обязательно решать это за меня, Тео. - Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. - Я имею ввиду я решаю эту проблему, — говорит она, указывая на то место, где мы сейчас запутались на моей кровати.
— Я не думаю, что проблема решена, Бел, — осторожно говорю я ей. — Но я могу помочь тебе с заявлениями, а потом…
Но я останавливаюсь, когда она смотрит на меня.
- Ты действительно просто… делаешь проблемы других своими, не так ли? — тихо спрашивает она меня. - Это должно быть тяжело.
- Что? - Я моргаю, глядя на нее.
— Ты просто... ты никогда не говоришь: «К черту, это отстой», понимаешь? Вот почему ты так тяжело переживаешь поражения, как на региональных соревнованиях. Ты берешь ожидания каждого, его тревоги и страхи и впитываешь их, как губка, а как насчет тебя?
- А что со мной?
Она поворачивается, пока не оказывается надо мной, глядя мне прямо в глаза.
- Тебе не обязательно делать мир идеальным только для того, чтобы люди любили тебя, — говорит она.
Я глотаю.
— Это… дело не в этом, я не…
- Тео -. Она ползет по моей груди, пока мы не оказываемся лицом к лицу, нос к носу.-,Я обещаю, что ты мне по-прежнему будешь нравиться, даже если у меня когда-нибудь возникнет проблема, которую ты не сможешь решить, — говорит она, и, поскольку я не знаю, что еще делать, я поднимаю голову и целую ее так сильно, как только могу.
Она целует меня в ответ, и настроение между нами меняется. Мы настолько поглощены этим моментом, что ни один из нас не замечает чужих звуков в доме, пока не раздаются шаги, поднимающиеся по лестнице.
- Тео! – голос моего отца.
Бел поспешно скатывается с меня, и мне удается привести себя в приличный вид, как раз в тот момент, когда в комнату входит отец.
- Тео. - Рот моего отца раздраженно сжимается, его глаза переводят взгляд с меня на Бел и снова на меня. - Я думал, ты сказал, что будешь заниматься футболом.