— Получше, но не закончился еще, обещают, что после двенадцати недель пройдет. А с работой… Для заочников пока не сезон, делаю попытки во фриланс, но это копейки, — подруга поставила передо мной тарелку макарон по-флотски и вручила вилку, — Ты рассказывай давай, как докатилась до жизни такой!
Излив душу и набив желудок, я устроилась на ночевку в отведенном мне месте, так как не могла больше бодрствовать, и отключилась, как только приняла горизонтальное положение. Меня не смущал ни противный резиновый скрип матраса о линолеум, раздающийся при малейшем движении, ни чуть затхлый запах от подушки, которую Света вытащила из какого-то дальнего шкафа. Уют и чувство защиты создавало уже одно присутствие близкого человека.
Проснулась резко, от щелчков замка и шума из прихожей, и даже сначала не поняла, где нахожусь. Взглянула на часы — 23:45. Виталя, что ли, вернулся? Перевернулась на другой бок и уплыла в сон, чтоб через несколько минут снова очнуться, но уже от злого шепота. Разобрав в нем свое имя, я невольно прислушалась:
— Это что же надо было натворить, чтоб из общаги выгнали? Пока ты с ней жила, все было нормально, ты съехала и начались проблемы. Выводы сами напрашиваются, не считаешь?
— Я не знаю, чего ты напридумывал, но все не так.
— А как? Она тебе сказочку рассказала, и ты веришь. А не хочешь узнать историю с другой стороны? А то мне есть у кого узнать, как было дело. На самом деле.
— Это моя подруга!
— А это — моя квартира!
Послышались шаги, хлопнула дверь в ванную. Черт! Быть свидетелем семейной сцены и так неловко, а уж ее причиной — тем более. Я и не догадывалась, сколько неприятия скрывает этот всегда спокойный и меланхоличный парень. Однозначно, оставаться здесь дольше нельзя, чтоб не создавать проблем подруге.
— Веруня, — шепот раздался рядом с дверью, — ты спишь?
Дверь в комнату тихонько скрипнула, а я постаралась лежать, не шевелясь, и дышать ровно. С тихим вздохом Света закрыла дверь и удалилась, прошлепав в спальню.
Утром Виталий постарался со мной не пересекаться, поэтому я успела увидеть лишь его спину, мелькнувшую за закрывающейся входной дверью, когда выползла из комнаты на утренние процедуры.
— Извини, на завтрак только бутерброды, и без кофе, — Света посмотрела чуть виновато, смахивая со стола крошки и убирая пустую чашку в раковину, — меня до сих пор мутит от запахов, днем еще ничего. А утром…
— Ну и чего ты так рано подорвалась, лежала бы, раз плохо себя чувствуешь, — я уселась за стол, на котором стояла полупустая тарелка с маленькими сэндвичами и чашка чая, — спасибо тебе огромное, ты меня очень выручила.
— Да не вопрос.
Света встала у окна и молча изучала осенний пейзаж, зажав между ладоней чашку с остывшим чаем, а я жевала, не ощущая вкуса, и искала выход. Черт. Черт, черт! Попроситься к Ане, как предлагали девчонки, казалось все более годной идеей.
24. Девочка и ее пёс
— Аня, ты куда на обед? — ворвавшись в приемную, я с порога начала тараторить, чтоб не дать себе передумать, раз уж решилась на сложный разговор, — Может, вместе сходим?
И тут, неожиданно для себя, обнаружила на месте секретаря незнакомую миниатюрную девушку с пшеничной косой, уложенной венцом вокруг головы. Аня показывала что-то на компьютере, склонившись над рабочим столом, и почти касалась ее плеча рукой. Девушка сосредоточенно слушала, уточняла и делала пометки в тетради.
— Здравствуйте, — я растерялась, и не сразу сообразила проявить элементарную вежливость.
Блондинка подняла свое кукольное личико, и стало понятно, что она несколько старше, чем показалось на первый взгляд — от уголков глаз озорными лучиками расходились мимические морщинки, а взгляд выдавал умную, взрослую женщину.
— Да как обычно. А у тебя, значит, другой компании не нашлось? — Аня не упустила возможности меня задеть, и фраза прозвучала довольно язвительно, — Кстати, это Мария, новый секретарь, со следующей недели выходит. А это Вероника. Наша… сотрудница.
Мария сдержанно улыбнулась, а я, не получив вразумительного ответа, резко развернулась и пошла обратно. Нет — так нет, так бы и сказала, обязательно нужно было поддразнивать! И эту занозу я собиралась просить об одолжении!
— Постой, — Аня перехватила меня в коридоре, удерживая за руку, — я перегнула, извини. Нервный месяц выдался, сама знаешь. Но Соловьев, наконец, согласовал мой перевод, есть что отметить! И твою стрижку заодно, — она окинула меня взглядом и подмигнула.
С выбором места определились быстро — снова оказались в том же кафе, что и в прошлый раз. Столик другой, но ситуация практически та же — я мучительно подбирала слова, изучая скатерть, а собеседница потягивала кофе, постукивая по чашке ноготком. Правда, в этот раз долго страдать в молчании не пришлось.
— Нашла квартиру? — спросила Аня, взяв на себя бремя начала разговора.
— Да, через неделю заезжаю, — я облегченно вздохнула и, почувствовав на себе взгляд, осмелилась поднять голову, чтоб посмотреть, наконец, в лицо несостоявшейся подруге.
— А пока где?
Аня изучающе рассматривала меня, чуть склонив голову к плечу, и я невольно залюбовалась — недооценить ее нежную, женственную красоту было невозможно. Светлая сатиновая кожа словно сияла изнутри, а глаза, подсвеченные сбоку осенним солнцем, навевали воспоминания о сочной летней зелени. Одна из круто изогнутых ресничек выбилась из безупречного ряда и грозила свалиться прямо в чашку. Я зацепилась за эту ресничку взглядом, и не сразу смогла его отвести.
— У подруги. Но там все сложно, — протянула я, оставляя понимание «сложности» на фантазию собеседницы.
— И ты хотела попроситься ко мне?
— Да, — я отбросила нерешительность и продолжила, тараторя, — понимаю, что мы не то, чтобы подруги, но мне буквально некуда сейчас пойти. Денег даже на депозит не хватает, не то, чтоб искать сейчас что-то посуточное или гостиницу.
— Хорошо.
— Я пойму, если ты откажешься, — продолжая тараторить, я не сразу осознала ответ и замолчала на полуслове, — эээ… ты согласна?
— Заезжай, почему нет? — Аня допила кофе, заметила, наконец, непослушную ресничку, завладевшую моим вниманием, и сняла ее двумя пальцами, — Только у меня собака, надеюсь ты не аллергик?
— О нет! Обожаю собак!
Аня хихикнула, забавно наморщив носик, и я тоже заулыбалась тому, сколько нездорового энтузиазма излучала последняя реплика.
Остаток рабочего дня в повседневной суете пролетел, как один час. Я не успела заметить, как все засуетились, собираясь домой, и вспомнила, что не сообщила Свете о том, что съезжаю. И даже не продумала, как это преподнести, чтоб она не чувствовала себя виноватой, поэтому легенду пришлось придумывать на ходу. Ответила она быстро, будто ждала моего звонка.
— Светик, закинь, пожалуйста, мою косметичку в сумку. И я там на стуле оставила спортивный костюм, его тоже. Я сейчас заеду за вещами.
— Ты из-за Витали, что ли? — Света говорила взволнованно, — Не обращай внимания, все нормально.
— Ой, да причем тут Виталя? — я чувствовала, что немного переигрываю, но решила держаться до конца, — Квартира уже освободилась, можно сегодня заселяться.
— А, ну хорошо тогда, — в голосе подруги прозвучало явное облегчение, и я уверилась в том, что все делаю правильно, — тебе помочь с вещами?
— Не придумывай, куда ты с пузом? Меня коллега довезет.
Коллега, то есть Аня, действительно была весьма любезна, и отвезла меня забрать вещи. Правда, подниматься в квартиру к Свете отказалась, что неожиданно задело — я надеялась их познакомить, хотя и не смогла бы объяснить, зачем.
Возможно, ей было просто брезгливо заходить в подъезд, благоухающий застоявшимися ароматами сырости, подпорченных овощей и бог знает, чего еще — сама Анна Викторовна Красовская проживала, как я вскоре выяснила, практически в памятнике архитектуры. Дом сталинской постройки, которому посчастливилось располагаться в историческом центре, фасадом смотрел на одну из главных улиц, благодаря чему регулярно реставрировался и выглядел солидно и строго, несравнимо с безликими панельками, беспорядочно натыканными по всему городу.