После этой фразы все вопросы отпали сами собой. Девчонки окинули меня заинтересованными взглядами, молча развернулись и разошлись по кабинетам, обсуждать то ли происшествие, то ли мое моральное падение. Я представила, как это выглядит со стороны — ушла, повиснув на директоре, вернулась с ним вместе — и постаралась превратиться в невидимку.
Такой славы и такого внимания я не желала. Конечно, офис — не общага, но сплетниц и тут хватало. А любую незначительную историю, при желании, можно раздуть. Природная мнительность, сдобренная хорошей порцией стыда, сделала свое дело. К концу дня казалось, весь офис косится на меня неодобрительно, и шушукается по углам. Масла в огонь подкинула Лариса одной фразой:
— О, теперь вы и опаздываете вместе.
После этого никакой праздник, в обществе этой змеючки, мне был не нужен. Тем более, что у Дианы ничего не складывалось — она ходила раздраженная, и готова была испепелить взглядом каждого, кто спрашивал о корпоративе.
Спасла всех, конечно же, Лариса. Во вторник вечером, когда я уже собиралась спать, в рабочем чате появилась голосовалка:
«Красный Дракон, четверг, 20:00»
Опять это проклятое китайское кафе! Или там был не дракон? Неважно, все они одинаковы, а на красное с золотом у меня теперь аллергия. Я посмотрела, как активно коллеги принялись ставить сердечки, ткнула в пункт «Не иду», и отправилась чистить зубы.
А когда улеглась, Денис подкатился со спины, прикусил меня за ухо и прошипел:
— Что значит «Не иду»? Я такую вдохновляющую речь приготовил!
— Прости, настроения совсем нет. Я лучше дома останусь, отдохну. Книжку почитаю, — признаваться в своих страхах не хотелось, а найти объективную причину не вышло.
— И бросишь меня на толпу пьяных женщин? Бессердечная! — он запустил руки мне под майку, провел кончиками пальцев по ребрам вверх, и прикусил уже за шею. А через полчаса таких уговоров, я согласна была и на красного дракона, и на черта лысого.
Но чуда не случилось. По закону подлости, это оказалось то же самое кафе, где праздновали Светкину свадьбу. С тем же убийственным интерьером, давящим через глаза прямо на мозг. А новогодняя елка в холле, и гирлянды по всему залу, выглядели чужеродно и неуместно.
И я тоже ощущала себя неуместной, как та елка — Аня сидела рядом со своим новым отделом, и была увлечена беседой. Руководителей вообще разместили за отдельным столом — Денис, как обычно, был серьезен, собран, и лишь изредка улыбался, когда наши взгляды пересекались. А я, зажатая между Настей и Димой, ощущала, что за мной неотрывно наблюдают, поэтому постаралась не поднимать голову от тарелки. Даже пропустила мимо ушей большую часть речи Дениса, и награждение грамотами. Пока соседка не ткнула меня локтем в бок:
— Иди уже, «Новичок года»!
Директор стоял рядом с ведущим праздника, на некоем подобии сцены, смотрел на меня и держал в руках последнюю грамоту. Так вот почему он так настаивал! Черт, как же все это неловко! На негнущихся ногах, под разрозненные аплодисменты, я подошла, забрала свою награду, пробормотала что-то благодарственное и вернулась за стол.
И все это время физически ощущала на себе тяжелый, сверлящий взгляд. А когда увидела, что Диана с Ларисой шепчутся, и пялятся на меня, не скрываясь, не выдержала, и улучила время, чтоб исчезнуть. Просто выскользнула, когда закончилась торжественная часть, и коллеги начали бегать покурить или потанцевать. Забрала из гардероба сапоги и рейтузы, натянула их в туалете, и убежала.
А потом шла по темным, холодным улицам, прятала кисти рук в рукавах пуховика, и хлюпала носом от жалости к себе. Ну почему всегда так? Стоит чему-то одному наладиться, как остальное летит в тар-тарары? И может ли любовь заменить все?
Светка страдала от отеков, болей в пояснице, и говорить могла лишь об этом. А отвлекать будущую мать на свои мелкие переживания я не решалась. Мама отказывалась что-либо обсуждать по телефону, отвечала лишь короткими фразами, в духе: «Тебе решать, ты же взрослая», когда я сказала, что каникулы проведу с Денисом.
Но то, каким тоном это было сказано, исключало возможность понимания между нами. И эту ледяную корку мне пробить не удавалось. Разве что правда приехать и поговорить лично. Обнять, объяснить. Она же мама, она поймет. Наверное.
Мама или Денис?
Денис… Денис оказался образцовым бойфрендом, и сказал, что поддержит, что бы я ни выбрала. Но я не хотела выбирать! Мне были одинаково нужны хорошие отношения и с ним, и с мамой.
И еще Лариса. Эти ее взгляды и фразочки. Как работать дальше в такой атмосфере?
Погруженная в размышления, продрогшая и уставшая, я добралась до подъезда. Лампочка на площадке не включилась, я полезла за телефоном, чтоб подсветить себе путь. И обнаружила кучу пропущенных вызовов.
— Вероника, ты где? Что-то случилось? — встревоженно спросил Денис, когда я перезвонила.
— Я уже дома. Извини, у меня голова заболела. Не хотела портить всем настроение своим видом.
— Я сейчас приеду.
— Не стоит, все хорошо. Просто выпью парацетамол и спать лягу. Отдыхай, ты заслужил. Завтра увидимся, пока!
Прижимая телефон плечом к уху, я ввалилась в квартиру.
И сразу не поняла, что происходит — диван оказался разложен, подушка валялась на полу, постельное белье лежало кучей, а в воздухе отчетливо разливался сладковатый запах сигарет.
— Уже вернулся? — раздалось из-под одеяла, оно пошевелилось, и на меня уставилась Рина.
С моей постели! Из-под моего одеяла! Голая Рина! Я даже сосок увидела, когда она села и ткань соскользнула вниз.
— Упс! А ты че так рано? Корпоратив же?
Пока я хватала ртом воздух. Дверь за моей спиной открылась, и в нее ввалился коренастый, коротко стриженый парень. Он широко улыбался и держал перед собой пачку сигарет. Тонких сигарет с шоколадным вкусом. Вот они какие, добытчики.
Парень заинтересованно оглядел меня, попутно окатывая алкогольным духом, посмотрел на Рину и кивнул в мою сторону:
— Подружка твоя? Ничо такая.
И поставил на пол пакет, звякнувший при соприкосновении с плиткой.
Этого я выдержать уже не могла. Повернулась к парню, и навалилась всем телом, выталкивая его в двери. Такого отпора он не ожидал и среагировал, только когда я захлопнула дверь у него перед носом.
— Эй, психичка! А ну впусти!
— Я сейчас полицию вызову! — крикнула я через дверь и закрыла замки на все обороты, не обращая внимания на стук и угрожающие выкрики.
А потом повернулась к Рине, которая уже подскочила с постели и спешно натягивала трусы.
— Умеешь же ты всю малину обосрать! — возмущенно крикнула она, одной рукой шаря по дивану, а второй прикрывая грудь.
— Ты трахалась на моей постели?
— Ха! Ну трахалась, и че? Тоже мне, катастрофа. За квартиру поровну платим, у меня такие же права! С чего это твой диван? — Рина наконец нашла лифчик и повернулась ко мне спиной, застегивая его.
В дверь продолжали тарабанить и что-то выкрикивать, на какой-то миг мне показалось, что голосов стало уже два. Вот здорово, еще и перед соседями придется оправдываться! Я прикрыла глаза, и постаралась успокоиться. Давно к этому шло.
— Нет, моя милая. Договор составлен на меня, — сказала я громко и почти спокойно, — и я согласилась тебя пустить только из уважения к твоей маме. Завтра же съезжаешь. Я даже вещи собрать помогу.
— И куда я пойду, по-твоему? Сессия на носу!
— Раньше надо было думать. То, что наши родители дружат, не означает, что я что-то тебе должна. Можешь пожаловаться маме, конечно. Ведь взрослые именно так и решают свои проблемы.
За дверью раздался грохот и топот, что-то тяжелое ударилось о дверь. Я замерла, прислушиваясь. Голосов за дверью прибавилось, но открывать ее я не спешила. Даже тогда, когда все смолкло и раздался тихий стук.
— Вероника, это я. Ты в порядке? — послышался любимый голос.
Он-то какого черта сюда приперся? Я рванула к двери и впустила помятого Дениса.