Именно так. Завтра он извинится. Остается надеяться, что еще не поздно. Перед домом Джона Брайс резко затормозил. Конечно, ему было бы лучше поехать к себе, в Кенсингтон, но именно сюда Эмма могла ему позвонить если вдруг он ей понадобится. Он вошел в дом, вынул из шкафа бутылку дорогого портвейна и налил себе бокал. Красная жидкость обожгла горло, и Брайсу стало лучше.
Все время, пока он исполнял роль Джона Торнхилла чувствовал себя виноватым. На самом деле, когда он узнал, что она едет в Британию, ему надо было написать ей, что он уезжает в Дублин или что будь в этом роде, найти причину, по которой они не смогут увидеться, пока она будет в Англии. Конечно, это была бы еще одна ложь. Но по крайней мере лучшая. Она смогла бы защитить девушку.
Наверное, она возненавидит его.
Да, это доставит ему еще беспокойства. Разум твердил ему: не думай о любви, поддерживай жесткие отношения, ведь в мире столько женщин. Но все же в Эмме Лоуренс было что-то такое, что заставляло его забыть все доводы рассудка и свои обязанности. Сейчас он был готов все бросить и бежать с ней куда глаза глядят. Даже мысль о ней заставляла учащенно биться его сердце. Словно она была ему необходима. Желание, которое он никогда не сможет творить.
Брайс позвонил Эмме рано утром и сказал, ему удалось получить разрешение на посещение садов в Шелдейл-хаусе. Потом он предложил ей отвезти ее к вокзалу Виктории, и она согласилась, все еще настаивая на том, чтобы он поехал вместе с ней в Шелдейл.
Когда он подъехал к отелю, она уже стояла в дверях, окруженная рюкзаками и сумками.
— Что это такое? — спросил он, наклонившись чтобы поднять одну из сумок. — Я думал, приехала сюда всего на пару дней.
— Так и есть. — Она надела на спину рюкзак. — Это мой спальный мешок, а это… — она указала на сумку, которую он взял, — это палатка.
Он застыл — не может быть!
— Самый настоящий спальный мешок и палатка? Эмма, я думал, ты шутишь.
Она загадочно улыбнулась.
— Я никогда не шучу по поводу палаток.
Ее улыбка тронула его, и он ощутил мгновенное ее обнять ее.
— Я не позволю тебе этого сделать.
— Что сделать?
— Это. — Он показал в сторону спального мешка палатки. — Ты не можешь расположиться лагерем в незнакомой стране.
Она выглядела разочарованной и удивленной.
— Это почему же?
— Это рискованно.
Брайс не мог припомнить, чтобы когда-нибудь вокруг дома располагался палаточный лагерь. Да и как выглядит палатка, он, собственно, тоже забыл. Сведения о палатках он почерпнул из старых американских вестернов, и, насколько помнил, для женщин это было не особенно удобно.
— Послушай, Джон. — Эмма снова ослепительно улыбнулась и продолжила таким тоном, будто обращалась к ребенку: — Я, возможно, не готова ко многим вещам посетить оперу, пойти на ужин в Белый дом, выбрать нужную вилку для икры в Букингемском дворце, но спать на траве в палатке и не испачкаться — это для меня не проблема.
Брайс не стал объяснять, что для икры всегда используют маленькую ложку. Если бы он не знал ее лучше, мог бы подумать, что ее слова лично к нему. Но ведь она не знала, кто он на самом деле.
А Эмма продолжала:
— Если я окажусь в высшем обществе, в сравнение с любой дамой будет в мою пользу проиграю. Природа — мой дом. И моя работа. — Голос у нее смягчился. — Так что не переживай за меня.
Интересно, много ли на свете найдется людей которые, если и скажут подобные слова, будут самом деле следовать им.
— А если на палатку набредет какой-нибудь маньяк, как ты сможешь от него убежать, если, будешь завернута в свой спальный мешок, как куколка?
Она от души рассмеялась.
— Если маньяк будет мне угрожать, я убегу никогда меня не догонит, поверь мне. — Она улыбнулась. — Теперь я начинаю понимать тебя лучше. Ты — городской человек. Поэтому, если ты когда-нибудь решишь пойти в поход, бери с собой кого ни будь вроде меня. — Она подняла еще один рюкзак. — Ну что, идем?
Джон стоял неподвижно, тщетно пытаясь придумать аргументы.
— А может, ты остановишься в отеле? Я думал, ты хотела сделать именно так.
Она пожала плечами.
— Но ты же сказал, что они все заполнены поскольку сейчас сезон отпусков.
Он всплеснул руками.
— Но ведь стоит попытаться в любом случае.
— Джон, — улыбнулась она, но в ее голосе звучали жесткие нотки. — Я надеюсь, ты не думаешь обо мне как о слабой женщине, которая не может позаботиться о себе сама?
Очевидно, он был о ней как раз такого мнения.