Она отправилась первая, он — за ней. Ему пришлось вернуться назад в дом Джона, он едва успел покидать нужные вещи в старый чемодан, который нашел в шкафу. Брайс торопился. За какую-то минуту он успел зайти в другую комнату и позвонить домой, чтобы предупредить экономку в Шелдейл-хаусе о том, что он намеревается навестить дом. Он решил было попросить ее снять картины со стен, но потом подумал, что будет легче просто не приглашать Эмму домой, чем объяснять многочисленному персоналу его странную причуду.
Мрачное предчувствие сдавило ему грудь. Правила игры становились с каждым шагом все жестче, следовать им было все труднее. У него складывалось впечатление, что он делает вещи, непонятные ему самому. Словно был связан по рукам и ногам. Но отступать было поздно.
Эмме никогда еще не было так плохо. Небольшой паром энергично раскачивался на огромных волнах, белопенные волны разбивались о борт, грозя проглотить пассажиров, легкий морской ветер продувал насквозь, начиная от дверей каюты и заканчивая открытой палубой.
«Я думаю, что смогу вынести небольшое плавание по проливу». Она помнила свои слова и надеялась, что он забыл ее самодовольное заявление. Она не просто плохо себя чувствовала, она была уверена, что они-таки утонут в темном круговороте воды за бортом в что паром вот-вот пойдет ко дну.
— Послушай, а случайно не здесь перевернулся один паром в прошлом году, когда переплывал этот пролив? — спросила Эмма, удивляясь, как это она могла забыть такой громкий эпизод из новостей, когда они только собирались садиться на паром.
Девушка лежала на металлической скамейке, а Джон сидел рядом с ней. Другие пассажиры расположились примерно так же: одни лежали, очевидно чувствуя себя не лучше, чем Эмма, другие сидели рядом на железных скамьях парома.
Джон взглянул на нее и пожал плечами.
— Возможно. Ты знаешь, они крайне ненадежны, эти паромы. Нас с таким же успехом может прибить к лесосплаву.
Эмма застонала и перевернулась на другой бок.
— Я шучу, Эмма.
— Узнаю Джона, которого я знаю и люблю. — У нее перехватало дыхание, когда она поняла, какие слова произнесла. Спохватившись, она решила поправиться, надеясь, что он не расслышал слово «люблю». — Ты выбрал подходящее время для шуток. — Она слабо улыбнулась. — И правда, ты выглядишь так, словно ты на вершине успеха. Как тебе это удается?
Он пожал плечами.
— Полагаю, так на меня действует морской воздух. Я не понимаю, как можно жить в Лондоне. Если бы у меня была такая возможность, я бы туда не возвращался.
Эмма уловила странные нотки сожаления в его голосе. Неужели морской воздух так способен влиять на людей?
Паром качнуло, и Эмма судорожно глотнула.
Он положил руку ей на плечо.
— Мы тут в безопасности, поверь мне. Эти паромы плавают здесь годами, не волнуйся об этом. Давай подойдем к окну, взгляни на горизонт. Обычно это помогает от морской болезни.
— Но я хорошо себя чувствую… — Ее замутило, и ей пришлось замолчать.
— Может, что-нибудь принести? — спросил Джон. — Как насчет кока-колы? Я попробую найти немного крекеров.
Она слабо кивнула.
— Это было бы замечательно. Даже если ты принесешь кусочек хлеба.
Она заметила, какой твердой походкой он пошел по палубе. Как это он так быстро приспособился к этой безумной качке? Словно был опытным моряком.
Джон вернулся с пластиковым стаканом содовой и пакетом картофельных чипсов.
— Это единственное, что я сумел найти. — Он на мгновение улыбнулся, потом наклонился к ней и внимательно всмотрелся в ее лицо. — Ты плохо выглядишь.
«Мне и в самом деле плохо», — подумала она неожиданно для себя самой.
— Боюсь мне надо пойти в туалетную комнату на некоторое время, — сказала она, сделав глоток прохладной содовой. Ее попытка обмануть его не удалась. — Просто плеснуть холодной воды на лицо и руки… — Неожиданно для себя она замолчала и с неимоверным усилием поднялась со скамьи.
В мгновение ока он оказался рядом.
— Тебя проводить? — Он коснулся ее локтя.
— Нет, — быстро сказала она, — я скоро вернусь. — И поспешила в сторону туалета.
Она с трудом сдерживалась… Желудок Эммы бушевал.
Однако, когда она достигла туалетной комнаты, ей стало определенно лучше. Несколько раз глубоко вздохнув, Эмма посмотрела в зеркало. Ничего не скажешь, хороша, немногим лучше привидения. Холодная вода — единственное спасение. Она повернула кран и плеснула воды на лицо. Кажется, помогло. Эмма положила прохладные ладони на разгоряченный лоб, потом — на шею в глубоко вздохнула кажется, она с этим справится.