Скорее закрыв дверь на ключ, отец достал висевший у себя сбоку мушкетон и наставил на сына.
— Эх, а я думал, родной тебе, — подняв руки, засмеялся тот.
— Коль жизнь дорога, сознавайся во всём немедленно, — сквозь зубы выдавил из себя как можно более терпеливо отец.
— Это в чём же Вы изволите услышать моё признание? — не уставал смеяться сын.
— Причастен к краже денег и документов, говори? — прикрикнул отец, дёрнув угрожающе оружием.
— Ой ли?! — удивился ставший серьёзнее сын и опустил руки.
Он медленно отошёл к окну и оглянулся, а вид был столь спокойный, что отец ощутил ещё большее беспокойство, но удачно скрыл его.
— Не разумею, кто может что выкрал у Вас. Может ещё какие родственники, неизвестные мне да за моей спиной чудить удумали, — ответил Лев и с усмешкой отвёл взгляд на окно.
— Заставляешь грех на душу брать, — высказал гневно отец.
— Да извольте, как угодно, — пожал плечами сын. — Вы и так, и эдак меня от дел всяких отстраняете.
— Я предупреждал тебя, — усмехнулся отец. — Предупреждал бросить игры, кабаки, так?
— Я живу себе в удовольствие, папа, — оглянулся Лев и сделал удивлённый вид, но наигранно, что ещё больше злило родителя.
Только Павел Александрович опустил оружие и устало сел в кресло:
— Чего добиваешься? Чтоб моя угроза насчёт завещания исполнилась? Ведь лишу всего, дурака, жить-то как будешь дальше? Жена, дети, семейное счастье… Неужто нет желания?
— Это ты для меня сестёр привёл? — засмеялся Лев. — А они прелестны, честно признаюсь. Весь вечер за ними наблюдал.
— Сестёр не тронь. Это отрада для моей души, — строго взглянул отец, а Лев рассмеялся ещё больше, склонившись над его лицом:
— Дурак здесь Вы, папенька! Разденут они тебя, всё отнимут жадные руки бедных девиц, бесприданниц, никому не нужных! Разденут!
— Приданное у них теперь есть, да и богатыми стали в одно мгновение. Мне тепла мало. От тебя ж не дождёшься, когда жить станешь в радость не только себе, но и окружающим. Погубишь сам себя… Уже губишь.
— Ой ли? — улыбнулся Лев и выпрямился. — А мне любо жить, как я хочу, а не как Вам угодно. Мудростью своей не купите. У каждого она своя.
— Иди…. гуляй, — опустил взгляд отец, а когда Лев уже был у двери, чтобы уйти, добавил. — Только помни…. за чем бы ни гнался, что бы ещё ни выкрал у меня, ничего тебе не достанется. А документы те вернуть следует немедленно, пока беды на хвост не подцепил.
Лев ничего не ответил, делая вид, что ему всё равно. Только выйдя из кабинета, заметил убегающую наверх с горящими на подсвечнике свечами сестру Юлии. Та скорее скрылась за дверью спальни и заперла ту на ключ.
— Кто здесь? — вскочила на кровати уже готовая ко сну, но заплаканная сестра.
— Юленька, душа моя, — запыхавшись, молвила Алёна. — Я это.
Она селя рядом с сестрой, оставив подсвечник на столике, и стала с беспокойством смотреть на мокрые щёки той:
— Он тебя обидел? Наш этот брат?! Что случилось в гостиной?
— Ничего, — перекрестилась Юлия. — Слава Богу, ничего, но страх какой, — поцеловала она висевший на шее крестик. — Папенька вовремя его позвал…
— Злодей братец наш, — стала шептать Алёна. — Ох, и попали мы с тобой в семейку…
Она тут же рассказала всё, что подслушала за дверями из беседы Павла Александровича с сыном. Юлия вновь перекрестилась, уставившись на дверь, и прошептала:
— Только на моего милого Гаспаро и надежда… Молить буду о спасении.
— Замуж надо скорее да не за одного из этих итальянцев, понимаешь? — смотрела удивлённая сестра.
— Нет, ты как хочешь, а я милого моего Гаспаро не предам. Надо будет, убегу с ним, — отказывалась Юлия.
— А что ты так рано в постели делаешь? Раз ничего не случилось в гостиной, что так убежала оттуда? Промчалась мимо меня, напугала… Я ж сразу проследила за этим братцем, но боюсь за тебя… Ты правду говоришь? Не тронул он тебя? — стала засыпать вопросами сестра, будто не совсем верила, а Юлия с надеждой взглянула на зашторенное окно…
Глава 19
Сидя на скамье у трактира, Гаспаро с Фабио могли хорошо наблюдать, кто выходит из ворот дома Азарьевых. Скорее отужинав купленными пирожками, они ещё не доели, как заметили Льва Азарьева, ведущего за собою от дома коня…
— Наконец-то, — скорее прожевал Гаспаро и встал.
— Погоди ты, — дёрнул друг за рукав, чтоб сел. — Обожди, а то приметит.
Однако Гаспаро имел иной план. Вскочив скорее на коня, что ждал на привязи у трактира, он был уже готов отправиться следом за Львом. Принявший рвение друга Фабио последовал примеру, и в скором времени оба подальше ото Льва передвигались по его следам, не упуская из вида…