Они оба поспешили сесть к столу у зажжённых свечей и принялись рассматривать письма, бросив ленту на пол, словно та больше не послужит никогда…
— Вот, — стукнул Лев по листу письма рукой. — Смотри-ка, а папаша мой, оказывается, связан с делами канцелярии… Да, — припоминая, кивал он. — Работал он там…. а теперь… И теперь помогает им, укрывая важные документы. Да тут пахнет игрой…
Встав от стола, Лев стал прохаживаться по комнате, а любимая с тревогой смотрела:
— Что же ты собираешься предпринять?!.. Не пугай же меня, друг мой!.. Лев?
Но тот подошёл к окну и закрыл его…
Глава 20
— Господа? Что это вы здесь расселись?! — раздался рядом с друзьями голос одного из подошедших трёх гвардейцев.
Гаспаро и Фабио, глядя на наставленные на них оружия, медленно поднялись у окна, под которым до этого подслушивали за происходящим в доме, где находился Лев Азарьев.
— А что мы расселись?… Устали, — развёл руками Гаспаро, а с другом резко наклонились, оттолкнув гвардейцев, и бросились бежать.
Однако гвардейцы уже на следующем повороте улицы нагнали их, когда выстрелили и раненый в ногу Фабио пал позади Гаспаро. Остановившийся друг тут же поддержал его, а наставляющие оружие гвардейцы приказали следовать вместе…
— Верните нас нашему капитану, — вдруг сказал Фабио, и один из гвардейцев засмеялся:
— Вы в бегах?
— А то как же, — подхватил Гаспаро. — Знаете, как трудно быть моряком?
— Особенно супротив воли! — кивнул Фабио.
— Вперёд! Болтаете много, — толкнули их обоих гвардейцы в спины стволами орудий, и пришлось идти дальше…
Но вопреки нависшей неудаче, после беседы в кабинете коменданта, друзей уже через день связанными и без объяснений доставили на корабль, где проходила их учёба и где встретил, будто специально ожидавший, капитан.
Удивление держали друзья при себе, пока их привязывали к столбу в трюме. Капитан молча стоял в стороне, но на лице было видно крайнее беспокойство. Когда же в трюм спустился некий господин в чёрном плаще и треуголке, все расступились, пропуская пройти к арестованным…
— Люто же, — жалостливо молвил господин.
Рукой, упрятанной в перчатку, он приподнял лицо смотревшего исподлобья Гаспаро и хмыкнул:
— А выглядят слабыми. Ручаетесь за них? — оглянулся он на капитана, и тот тут же закивал:
— Да, да, ручаюсь! Умны, верны делу.
— Это смотря какому делу, — улыбнулся господин и так же медленно, как появился, ушёл.
Когда друзья остались одни наедине с капитаном, тот тут же кинулся их развязывать:
— Во что же вы умудрились влезть? Я думал, отпускал вас по делам любовным, а вы?
— Капитан, объясните? — смотрел удивлённый Фабио. — Как всё так вышло? Вы знаете что-то, я чувствую.
— А что мне знать? — смотрел широко раскрытыми глазами капитан. — Посланник явился из канцелярии, расспрашивал про вас, а потом сказал, что приведут, вот и привели…
— Выходит, что влезли во что-то, — взглянул Фабио на думавшего о чём-то друга.
— А господин сей, — продолжал капитан с глубоким вздохом. — Серьёзный господин… Марков. Служит тайной канцелярии. Где Марков, там беды.
— Марков, — думал Гаспаро и с вопросом посмотрел на Фабио. — Не он ли являлся в дом к Азарьевым и беседовал с его хозяином?
— Кажется, да, — припоминал теперь и Фабио.
— Капитан, дайте нам больше времени, прошу, — смотрел с надеждой Гаспаро, а капитан, дав им в руки небольшой мешочек денег и махнув рукой, поспешил уйти наверх.
Друзья же, не желая терять времени, скорее покинули корабль, порт, а там, наняв лошадей, вернулись к дому салона, где видели в последний раз Льва Азарьева… Был уже вечер и надежда, что Лев явится сюда вновь, грела…
— А вот и наш красавчик, — улыбнулся довольный Фабио, притаившись с другом за широкими стволами дубов у окон дома, за которыми вновь было видно, как дамы сего салона то музицировали, то вышивали, а кавалеры играли в карты.
Ещё большим было удивление, когда те самые гвардейцы, что день назад здесь схватили друзей, вновь явились. Будто следили за домом и за происходящим вокруг…
— Сами следят, а нас убрали, — заметил Фабио, и Гаспаро, оглянувшись на гвардейцев, добавил:
— Не зря, поди, убрали… Здесь всё неладно.
— Гляди-ка, — поразился пуще прежнего Фабио, наблюдая, как гвардейцы, кивнув кому-то в стороне, ускорили шаг к дому.
Дверь им открыл дворецкий и тут же попал под тяжёлый удар руки. Что было дальше, друзья рассмотреть не могли, но оставались на месте. Тем более, что окно кабинета вновь открыла любимая Льва, уединившись с ним для беседы…