— Я уж хотела искать вас, барышни. Банька-то готова! — улыбнулась та.
— Да, скорее, — ответили довольные сёстры.
Только хотели переодеться, как на балкон кто-то запрыгнул. Испугавшиеся девушки вскрикнули, попрятавшись за ширмами и подглядывая из-за них, а служанка, гордо выпрямившись, вопросила появившегося в комнате Гаспаро:
— Как вы осмелились?!
Но её вопроса Гаспаро будто не слышал. Он смотрел на вышедшую из-за ширмы возлюбленную. Глядя в его глаза, полные такой печалью, она почувствовала сразу что-то, что нежелательно входит в судьбу…
— Разлучают нас…. милая, — вымолвил Гаспаро. — На год разлучают нас. Не верят в чувства. Не верят в чистоту порывов.
— Нет, — не хотела Юлия принимать вести о разлуке.
— Уходите немедленно! Сюда сейчас придут! — волновалась служанка, и все оглянулись на дверь, в которую постучались.
— Алёна? Юлия? — раздался за дверью голос Азарьева. — Мне доложили, что баня готова, а вы ещё не спустились!
— Всё против нас, — высказал с отчаянием Гаспаро и снова встретился с грустным, как и его, взглядом милой.
— Я дождусь тебя! — обещающе сказала она, а он, уходя спиной к балкону, чтобы исчезнуть, добавил:
— Я ещё вернусь… Не прощаюсь…
— Я верю, — улыбнулась Юлия на прощание, и милый исчез так же внезапно, как и появился. — Я буду ждать!
— Скорее, — торопила служанка, стоя у дверей, чтобы открыть их.
Покорно накинув на плечи халаты, сёстры поклонились стоящему в коридоре отцу. С довольными лицами они прошли за служанкой вниз, а скоро укрылись за дверью бани на заднем дворе.
За ними, незаметно ни для кого, прокрались к бане и Гаспаро с Фабио. Они тут же подошли к окну и стали украдкой подглядывать, подслушивать. Тем временем девушки, уже стоящие в сорочках, расчёсывали волосы и глядели каждая в своё зеркальце…
— Банник, банник, в дом к тебе прошусь, — молвила Юлия, убрав зеркальце на скамью и подойдя к двери, из-за которой чуть выходил пар. — От зла защищусь… Твои правила знаю, их заклинаю!
— Гостя прими, — подхватила её речь сестра и встала рядом. — По чину да по совести. Нашли не беды, а благости!
— С кем это они разговаривают? — вопросил Фабио у зачарованно следившего за милой Гаспаро.
— Тише ты, — ответил тот. — Придётся подождать, пока вернуться к себе, там сам у Алёны и спросишь.
— А она обо мне не спрашивала? — спросил Фабио и выпрямился, будто не желал больше подсматривать в окно.
— Нет, — выпрямился Гаспаро. — Я не успел почти ничего сказать. Но ты бы сам посмелее…
— Куда уж, — усмехнулся тот и махнул рукой. — У меня, как ты, не получается. Ну не могу я. Или сразу моя, или никак. Да и она, как вижу, особой симпатией ко мне не обладает.
— О, — подглядел вновь в окно Гаспаро, и Фабио последовал примеру…
Служанка приготовилась открыть девушкам дверь парилки и взяла стоящий в углу веник.
— Помнишь, ребята на корабле рассказывали, что этими вениками бьют? — удивился Фабио.
— Идём, — улыбнулся друг в ответ, уводя его от бани укрыться в ином месте и не видеть, как девушки скидывают последнюю одежду…
Глава 29
Без награды добродетель
Не бывает никогда;
Ей в подсолнечной свидетель
Бог и совесть завсегда.
Люди также примечают,
Кто похвально жизнь ведет;
За невинность увенчают
Девушку в осьмнадцать лет…*
Читая стих, Лев Азарьев с игривой улыбкой на лице приближался всё быстрее и быстрее к вышедшим из бани сёстрам. Одетые в халаты, девушки стали кутаться ещё плотнее, ощущая стеснение от прибывшего названного брата.
Юлия же не стала дожидаться и убежала скорее в дом, а Алёна, собравшись за нею следом, попала в крепкие объятия Льва.
— Что ж вы так боитесь-то меня? — улыбался он, и показалось, что искренне желает добра.
— А чего ж охотишься? — прищурилась она.
— Коль девица того хочет, — засмеялся он. — Вижу же, что обожаешь, когда бегают да завоёвывают.
— Верно, — призналась Алёна. — Обожаю.
— Так подпусти хоть на минутку, — стал покрывать он её шейку поцелуями, но Алёна с озорством толкнула его и скрылась в доме.
— Завоюю! — крикнул вслед довольный Лев, и крик его Алёна услышала, выглянув тут же в окно.
— Идёшь? — позвала сестру Юлия, стоя уже на лестнице, чтобы подняться в спальню.
Расставшись до вечера, сёстры встретились в комнате Алёны, и Юлия не замедлила вопросить то, что всё это время тревожило: