Она тихонько вышла в коридор. Убедившись, что никого вокруг нет, накинула на плечи плащ. Несколько раз оглядывалась Алёна на дверь сестры, пока спускалась вниз…
— Обещай, не будет дуэли, — молвила успокаивающаяся в объятиях возлюбленного Юлия.
— Я только припугну, обещаю, — обнимал он её, а раздавшийся зов отца заставил обоих скорее выйти в коридор.
— Она уехала! Она сбежала! Алёнушка! Остановите её! Догнать!
— Как сбежала? — мчалась Юлия к отцу, который выбежал на двор и резко остановился, глядя вслед умчавшейся верхом Алёне.
— Я догоню её! — так же быстро умчался Гаспаро к воротам, где ждал его конь…
Юлия обняла отца. В глазах обоих была тревога, когда обратили внимание на приближающегося всадника…
— Он вернулся? — принял его за Гаспаро Азарьев, но так же, как и Юлия, вскоре уже узнал своего сына. — Нет…
— Что случилось? — удивился тот, отдав коня в руки конюха, на вид который переживал вместе с хозяином дома. — Жди здесь! Мне конь ещё понадобится!
Выдержав паузу, во время которой, что у Юлии, что у отца, сердце замерло в предчувствии ужасного, Азарьев строго вопросил:
— Ты откуда вдруг?
— Встретил одного человека, — улыбнулся Лев. — Оттого и воротился. Пистоль прихвачу, мало ли что.
— Куда?! — строго воскликнул отец и отправился следом.
Только ответа получить не удалось, как ни угрожал, как ни пытался заставить остаться дома. Оттолкнув начавшего паниковать отца в сторону, Лев поспешил вернуться на двор. Он схватил переживающую за происходящее Юлию в объятия и резко одарил её губы крепким поцелуем:
— Запомни…. пожалеешь, если оттолкнёшь меня, — Лев так же резко толкнул её в сторону, после чего взобрался на коня, взмахнул пистолем и умчался прочь.
— Стой! Где охрана? Задержать! — указал конюху вышедший на двор Азарьев.
Тот тут же кинулся выполнять приказание, а Юлия прильнула вновь к отцу:
— Что теперь будет? Где они все? Зачем пистоль?
— Ничего, милая, ничего… Будем ждать… Надеяться и ждать…
Глава 34
— Господи! Не остави нас, тебя оставляющих ежеминутно! Не отрини нас, тебе изменяющих непрестанно! Помоги нам, рабам твоим, — не договорила Юлия молитву, стоя у окна.
Она оторвала взгляд от яркой звезды, к которой обращалась, как к Господу. Вздрогнувшая от того, что кто-то открыл дверь, Юлия оглянулась. Прокравшаяся в спальню в ночной сорочке сестра с испуганным видом облокотилась на закрытую дверь и молчала…
— Алёна? — подошла Юлия с беспокойством и остолбенела от того, что сестра, широко раскрыв глаза, прошептала:
— Он убит…
В наступившую затянувшуюся паузу Юлия не знала, как реагировать.
— Он умер, — прошептала вновь сестра, и Юлия взяла её за руку:
— Кто?… Алёнушка? Ты когда вернулась? Ты где была?… Ты о чём?
— Он мёртв, — шла за сестрой Алёна.
Посадив ту в кресло и укрыв плечи пледом, Юлия встала перед нею на колени:
— Ты где была?
Взглянувшая в глаза её Алёна выдержала паузу, подбирая слова:
— Она прислала мне записку, и я пошла.
— Кто? — вопросила Юлия, когда сестра вновь замолчала.
— Его любовница… А та девица с Фабио была, — прослезилась Алёна.
— Чья любовница? Я не понимаю ничего, — тревожилась всё больше Юлия.
Она поспешила налить в стакан воды и подать его сестре. Когда та его осушила, села рядом на стул:
— Рассказывай всё с самого начала?
Алёна же взяла её за руку и поспешила увести в свою спальню. Там она взволнованно достала из-под кровати скомканное платье и разложила его на полу. Юлия в шоке уставилась на размазанные по платью пятна крови и молчала…
— Я получила записку от любовницы Льва и отправилась к ней, поскольку в записке она просила приехать только меня и в секрете, что у неё есть важные сведения обо Льве, — стала тихо рассказывать Алёна, то прохаживаясь по комнате, то садясь в кресло, не находя себе места. — Я не хотела беспокоить тебя раньше времени, да и ты была тем временем занята с Гаспаро… Оказалось, что она не слала мне записки. Я её застала на пороге… Она же рассказала, что Лев мечтает нас с тобой уничтожить, чтобы всё наследство досталось только ему. Только планы его все разрушились. Мы с ней вдвоём отправились туда, куда она хотела поскорее прибыть… На место дуэли Льва и Гаспаро. Что и как не знаю, не понимаю, — расплакалась вдруг Алёна и уткнулась в ладони.