Валери Боумен
Мой милый повеса
Valerie Bowman
THE RIGHT KIND OF ROGUE
Серия «Шарм» основана в 1994 году
Перевод с английского И. П. Родина
В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.
Печатается с разрешения издательства St. Martin's Press, LLC и литературного агентства Nova Littera SIA.
© June Third Enterprises, LLC, 2017
© Перевод. И. П. Родин, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2019
Глава 1
Лондон, май 1818 года
– Боюсь, у меня для тебя плохие новости, Мэг.
Резко вскинув голову, Мэг Тиммонс пристально посмотрела на свою подругу Сару, леди Беркли.
– Плохие? Насколько плохие?
Рука замерла на отрезе узорчатой желтой тафты, которую она в этот момент ощупывала. Подруги устроили себе прогулку по лавке на Бонд-стрит, но Мэг, в отличие от Сары, не могла позволить себе разориться на какую-нибудь из этих прелестных тканей. Муж Сары был богатый виконт, а отец Мэг – всего лишь сильно нуждающийся барон. Две юные леди принадлежали к двум абсолютно разным мирам – если не в смысле общественного положения, то уж в материальном плане совершенно точно, – но никогда не допускали, чтобы это омрачало их дружбу. Никогда! Единственной помехой их дружбе была многолетняя вражда между отцом Сары графом Хайфилдом и отцом Мэг бароном Тифтоном. Из-за их распрей девушкам приходилось встречаться в магазинах и других подобных местах, на публике. Время от времени Мэг позволялось навестить Сару в особняке отца, но такое бывало очень редко и всегда под строгим контролем ее исключительно недовольных родителей.
Сара хмурилась и покусывала губы. Дурной знак!
– Что такое? – Рука Мэг чуть дрогнула. – Ты насовсем уезжаешь в Нортумбрию?
Ее ближайшая подруга – единственная! – в прошлом году вышла замуж. Поместье виконта Беркли располагалось далеко на севере. Пока супружеская чета проводила равное время в Нортумбрии и в Лондоне. Но всю зиму Мэг провела в беспокойстве из-за того, что Сара может не вернуться, чтобы помочь ей пройти через хмурые воды ее третьего – третьего! – лондонского сезона.
Сара бросила рассматривать роскошный зеленый шелк, а когда повернулась к подруге, лицо ее было мрачно.
– Это про Харта.
У Мэг упало сердце. Пальцы вцепились в тафту.
Старший брат подруги Харт – наследник графского титула, а пока виконт в своем праве, – умник, каких мало, красавец, острый на язык и вообще исключительная личность с любой точки зрения. Мэг была влюблена в него уже несколько лет, хотя ей и мечтать о нем не следовало.
Сердце забилось где-то у самого горла, пока всматривалась в лицо Сары, а пальцы комкали ни в чем не повинную ткань.
– Так что с Хартом? С ним опять произошел несчастный случай на гонках, да?
Харт частенько напивался и во время попоек имел обычай подначивать собутыльников устраивать гонки на вересковых пустошах за Лондоном. Прошлой осенью во время исключительно опасного заезда пьяный в стельку Харт умудрился опрокинуть свой фаэтон и сломать ногу.
– Нет. – Сара покачала головой. – Хуже. Все намного хуже.
Сердце у Мэг упало, и, глубоко вздохнув, чтобы исчез ком в горле, она оперлась на стену, выпустив наконец из пальцев тафту.
– Он собирается жениться, да?
Наклонившись, Сара обняла подругу за плечи.
– Ну-ну, дорогая! Мы же знали, что этот день настанет. Мне очень жаль, Мэгги.
Мэг с трудом сглотнула. Комната вдруг закружилась перед глазами, цвета померкли, подступила тошнота. Да, правда! Она понимала, что этот день настанет. Харту придется жениться и обзавестись наследником, чтобы обезопасить судьбу графства, а у Мэг не было и полушки за душой: ее приданое отец вчистую проиграл в карты. Сейчас она владела двумя давно вышедшими из моды бальными платьями, одной парой в еще более жалком состоянии туфель, атласным ридикюлем, на котором красовалось пятно от чая, и парой посеревших лайковых перчаток, которые могли того и гляди расползтись. Ее допускали на светские мероприятия лишь из-за титула, хоть и основательно потускневшего, отца и дружбы со знаменитой леди Сарой. Каждый год на светских вечерах она сидела в сторонке, как вечный цветок с обоев, и увядала на глазах. В свои неполные двадцать один она уже превратилась в настоящую старую деву, но важно не это. Пусть даже она и не была бы цветком на обоях, одевалась в роскошные платья и обладала огромным приданым, отец Харта и ее собственный никогда не позволили бы им пожениться. Но даже если бы и это не было проблемой, существовала другая – так, сущая мелочь: Харт ни словом, ни жестом ни разу не показал, что хоть как-то заинтересован в ней, скорее наоборот. Если исключить один примечательный случай, несколько лет он просто ее не замечал.