– Готовы? – спросил Харт, оглянувшись будто бы для того, чтобы убедиться, что никто их не видит.
– Думаю, да… ик.
К чему такая таинственность? В особенности если дело касается лишь средства от икоты…
Харт обнял ее за плечи, привлек к себе и сделал то, чего Мэг меньше всего ожидала, – поцеловал!
Его пальцы сжали ей плечи, но она не обратила на это внимания: куда больше ее интересовало, как его губы касались ее губ и что она при этом ощущала. Это сон? Может, Харт страдает потерей памяти и не отдает себе отчета, с кем целуется сейчас? Сара, правда, ничего не говорила про умственное расстройство, но все возможно…
Мэг отстранилась и чуть отступила от него, намереваясь спросить, все ли в порядке у него с головой. Касаясь кончиками пальцев своих пылающих губ, она молча смотрела на него, потом промямлила:
– Прошу прощения…
Минуточку! С какой это стати она должна просить у него прощения? Это он должен! Во всяком случае, ей нужно получить подтверждение, что он понимает, что делает.
– Икота прошла? – Его лицо расплылось в улыбке.
– Что? А… – Мэг подождала. Никакой икоты. Подождала еще. Опять ничего. Посчитала до десяти. Потом до двадцати. От икоты не осталось и следа. – Да, мне кажется, прошла!
– Значит, помогло? – продолжая улыбаться, сказал Харт, явно очень гордый собой.
– Что именно?
– Мое средство от икоты.
Мэг поперхнулась.
– Пардон… Вы хотите сказать, что ваше средство от икоты – это… поцелуй?
Харт расхохотался, но тут же вынужден был прикрыть рот рукой и оглядеться по сторонам, не привлек ли к себе чье-либо внимание.
– Нет-нет! Совсем нет.
Мэг молча хлопала глазами. Он что, не отвечает за свои поступки? Похоже, у него и правда не все в порядке с головой или… со слухом. Только она собралась спросить его об этом, как Харт объяснил:
– Средство – это неожиданность, даже шок.
– Шок?
– Ну да! Я ведь удивил вас. Разве нет?
«Удивил? Нет! Ошарашил!»
– Это называется иначе.
У него вытянулось лицо.
– Пожалуйста, простите, если я обидел вас, Мэг. Как правило, я придерживаюсь строгих правил по отношению к юным девушкам, но у нас другой случай… Я подумал… ведь это уже не первый раз, когда мы…
Судя по всему, Харта смутило выражение ее лица. Мэг так хотела выглядеть искушенной и опытной, но вид у нее наверняка был испуганный – с глазами, полными слез.
Ну почему, почему ей не удается казаться умудренной опытом? Почему она не может сделать вид, что он для нее лишь развлечение, как поступили бы другие дамы из окружения Харта, если бы он так с ними пошутил?
Этот поцелуй был для нее пределом мечтаний, к тому же она не относилась к молодым особам, которые воспринимают нечто подобное легко. Мэг понимала, что единственный выход сейчас это – свести все к шутке, чтобы Харт перестал смотреть на нее как на раненую газель, или не видать ей больше поцелуев с ним как своих ушей.
– Да-да, конечно, – улыбнулась она через силу, опять вцепившись в рубиновое ожерелье на шее. – Я помню. Это ведь случилось в парке, да?
Харт уже не улыбался.
– Да, ночью накануне свадьбы Сары.
– Конечно-конечно. О, но ведь то была всего лишь оплошность, не правда ли?
Получилось ли у нее сохранить самообладание и сделать вид, что тот поцелуй ничего для нее не значил?
Харт смотрел на нее, вытаращив глаза.
Ох, похоже, она ступила на опасную тропу, назвав его поцелуй оплошностью: он ведь может и обидеться. Какая же она идиотка, жалкая притворщица, которая выдает себя за умудренную опытом зрелую даму.
Голос Харта прозвучал тихо и холодно:
– Прошу простить меня, если обидел вас: тогда, в парке, или сейчас.
– Нет, нет, нет! Не думайте об этом.
Ее колотила дрожь, но было поздно: Харт почувствовал себя круглым идиотом. Икота у нее прошла, но в душе поселились обида – вне всякого сомнения. Несколько мгновений назад она едва не разрыдалась. И неудивительно: она совсем юная воспитанная девушка, у которой вообще нет опыта, не то что все эти пресыщенные вдовушки, с которыми он обычно имел дело.
Хуже всего, что он обидел ее уже дважды, а это уже не просто невежество, а самая настоящая мерзость. И никто не осудил бы ее, залепи она сейчас ему пощечину.