– Ходили слухи, что причина конфликта в том, что ваш отец не отдал отцу Сары карточный долг, – заметила Люси. – Это правда?
Сглотнув, Мэг утвердительно кивнула.
– Да, так говорили, но в подробности родители меня не посвящали. Я была готова умереть от позора в тот день. Мать кричала, что не намерена терпеть богатеньких отпрысков Хайфилда в своем доме.
– Не может быть! – всплеснула руками Люси.
– И тем не менее это правда. – Даже теперь, столько лет спустя, жаркая волна стыда накрыла Мэг, и она схватилась за чашку в надежде скрыть, вне всякого сомнения, покрасневшее лицо. – Я подозревала, что накануне мать сильно злоупотребила спиртным.
– Что было потом? – Люси не сводила взгляда с лица Мэг.
– Харт и Сара поднялись, намереваясь уйти, конечно, и было видно, что они сочувствуют мне.
– И тогда Харт что-то сказал, да? – попыталась приблизить к сути дела девушку Люси, опускаясь на кушетку с ней рядом.
– Они еще не дошли до двери гостиной, как мать повернулась ко мне и выкрикнула: «Даже не думай, что им всерьез нравится твое общество, Маргарет! Они здесь только для того, чтобы продемонстрировать тебе, как изысканна их одежда и богата карета, на которой они сюда пожаловали. Ты для них недостаточно хороша, и никогда любить тебя они не будут».
– Прямо так и сказала? – вне себя от гнева – лицо раскраснелось, ноздри трепещут, зрачки расширены – воскликнула Люси.
– Да! – вздохнула Мэг (сколько бы лет ни прошло, ей никогда не забыть, что произошло потом). – Харт обернулся и, словно не замечая мою родительницу, посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Не слушайте ее, Мэг: она несчастный человек, – мы всегда вас любили и будем любить». Мать расхохоталась, и тогда Харт повернулся к ней и отчеканил: «Мадам, вы вольны говорить что угодно обо мне и моей сестре, но если я еще хоть раз услышу оскорбления в адрес вашей дочери, вы об этом пожалеете».
– Не верю своим ушам! – воскликнула Люси, приложив руку к груди.
– И тем не менее это так!
Именно с той минуты Мэг и полюбила его. Он никогда не уделял ей особого внимания ни до, ни после, но все равно стал для нее героем, единственным человеком на земле, который попытался защитить ее от собственной матери; та же постоянно бранила ее за то, что никак не может найти себе мужа, что некрасива и неумна.
Но в ту минуту, когда Харт встал на ее защиту, что-то изменилось в самой Мэг. Она поверила ему: поверила в то, что достаточно хороша и чего-то стоит. Сара, конечно, поспешила уйти со слезами на глазах, а слова Харта навсегда врезались в память Мэг.
Люси приложила к подозрительно заблестевшим глазам платочек и сказала:
– Теперь верю, что у вас есть причина любить его. Я и сама уже немножко его люблю за такой поступок.
Мэг перевела дыхание и тряхнула головой, пытаясь избавиться от слез, навернувшихся на глаза.
– На первый вопрос вы получили ответ. А какой же второй?
– Второй? – с недоумением переспросила Люси.
– Вы говорили, что я должна ответить на два вопроса.
– Ах да! Спасибо, что напомнили, дорогая. Второй вопрос очень простой: как Харт относится к вам? Есть ли какие-то основания предположить, что он ответит на ваши чувства?
Плечи у Мэг поникли. Отставив чашку в сторону, она нахмурилась и честно ответила:
– Понятия не имею. Надо у него спросить. – Похлопала глазами. Потом расправила плечи, решив держать все эмоции под контролем.
– Даже не догадываетесь? Может, были какие-то намеки…
Мэг лишь развела в стороны руки.
– Мне кажется, я для него лишь подруга Сары. Он вообще почти не замечает меня… разве за исключением…
О нет! Не следовало этого произносить вслух!
Люси, конечно, тут же ухватилась за оговорку и, нацелив на девушку кончик своего патрицианского носа, повторила:
– За исключением?..
Мэг опять покусала нижнюю губу. Что делать? Придется рассказать герцогине все. Ей захотелось соскользнуть с кушетки и залезть с головой под роскошный персидский ковер.
– За исключением одного раза, когда…
Медленно приподняв брови, Люси склонила голову набок, не спуская с Мэг глаз.
– За исключением одного раза, когда?..
Мэг сморщилась и, прикрыв глаза рукой, выпалила:
– За исключением одного раза, когда он меня поцеловал.
Глава 4
– Пардон! – едва ли не выкрикнула Люси.
Мэг еще не слышала, чтобы голос мог подскочить за мгновение на октаву, и умоляюще посмотрела на герцогиню, призывая говорить тише.
Люси поняла и – слава богу! – понизила голос.
– Значит, он поцеловал вас…
Мэг так энергично закивала, что шпильки посыпались из прически, выпустив на свободу вьющиеся белокурые локоны. Она торопливо заправила их за уши и поспешила уточнить: