— Ключи от мустанга на столе. Позаботься о маме, — ласково сказала Марта, — Не скучай, приеду, развеем твою печаль.
Она горячо поцеловала меня в щеку и босиком выпорхнула за дверь. От нее остался только влажный след на моей коже и запах ее духов, все еще витающий в воздухе. В следующий раз я увидел ее только через три месяца.
Глава 7
Марта
Buonasera. Come stai? Sto bene!
Мои итальянские каникулы подошли к концу и у меня не хватит слов, чтобы описать, как же здорово я провела время! За три месяца, я несколько раз успела исколесить маленькую, но такую очаровательную Италию. Своими глазами я видела Пантеон, Колизей, Сикстинскую Капеллу, Пизанскую башню, ездила в Милан, Неаполь, Флоренцию, Болонью, Палермо и многие другие прекрасные города и провинции. Я наслаждалась романтической Венецией, отправляла Марку фотографии фонтана Треви, Пьяцца-дель-Кампо, Кастелло Сфорцеско, галереи Уффици и шутила, что Собор Святого Марка не такой святой, как он.
Я была в восторге от местной кухни, тоннами я поедала пасту, тортеллини, пармеджану, риболлиту и, конечно же, пиццу. Я посетила самую известную киношную пиццерию Неаполя и почувствовала себя героиней фильма «Ешь. Молись. Люби». Я отъела щеки, много спала, не делала макияж и прически, одевалась в свободную, удобную одежду и ходила в кедах. В качестве жилья я выбирала маленькие и уютные квартиры, либо не дорогие хостелы, ездила в совсем крошечные, не туристические города, чтобы ощутить дух настоящей Италии и часами бродила по улицам.
Я была свободна. Никаких мужиков, никаких проблем, никакого флирта, никаких авантюр! Всех своих женихов я заранее предупредила, что буду не на связи и придумала правдоподобную причину для каждого. Бедный Кирюша исправно присылал мне каждый месяц по двести тысяч рублей, чтобы мне становилось лучше. И это работало, мне действительно становилось намного лучше! Все три месяца мой телефон провел в режиме: «не беспокоить» и принимал звонки только от избранных контактов. У меня их было четыре: мама, бабушка, тетя Света и Марк, которого я оставила присматривать за всем этим бабским балаганом. Бедный малыш, представляю, как сильно он от них натерпелся. Надеюсь, магнитик, который я везу ему, немного компенсирует потраченное время.
Все женщины в моем роду чрезвычайно инфантильны и не самостоятельны, я, как белая ворона, среди них, никогда ничего не боялась и шла напролом. С детства мне приходилось брать ответственность не только за себя, но и за слабую, вечно разбитую мать, которая так и не смогла пережить надлома.
Сейчас это кажется какой-то сказкой, но раньше мы жили просто шикарно, ни чуть не хуже, чем семья Ридигеров и Огнаревых. Моя мама была очень красивой, статной женщиной, с благородными аристократичными чертами лица, я не унаследовала даже часть этой роскошной, породистой красоты. Мой отец приметил ее сразу, как увидел, она работала крупье в казино, он жутко влюбился и позвал ее замуж, а она, естественно, согласилась и появилась я. Отец занимался бизнесом, но потом, как это часто бывает после знакомства с нужными людьми, переквалифицировался в чиновника и мы зажили еще лучше. У нас был роскошный дом, прислуга, личные водители, брендовая одежда, отпуска на Мальдивах и все блага этого мира. Я помню эту же Италию еще маленькой девочкой, но тогда я не могла оценить ее по достоинству, так как была слишком пресыщена частыми поездками. Я училась в лучшей частной школе, отец сутками пропадал на работе, мать занималась домом и никуда не лезла, мы жили счастливо, пока однажды сказочке не пришел конец.
Отца посадили за растрату, не знаю, кому он перешел дорогу, но это была показательная казнь, реальный срок и полная конфискация имущества. Полная! У нас не осталось ничего кроме носков, трусов и других тряпок. Арестовали все счета, нашли все офшоры, драгоценности и ценные бумаги, изъяли всё, что было записано на маму и других родственников. Мы остались без всего, я чувствовала себя настоящей голодранкой, когда возвращалась в школу, оплаченную до конца учебного года и больше не могла позволить себе школьные обеды, экскурсии и совместные походы в кафе после уроков. Мы мотались по квартирам, которые нам предоставляли сердобольные подруги матери, в тайне от своих мужей, напрямую нам никто не помогал, видимо боялись, что федералы и их возьмут в разработку, раскручивая преступные цепочки. Мне было двенадцать, для меня это стало настоящим ударом, вся моя жизнь моментально пошла под откос, но надежда, что все наладится еще была. До тех пор, пока спустя три месяца за решеткой, мой отец не умер от сердечного приступа. Я до сих пор считаю, что это случилось не просто так и он влез в какую-то историю, в которую лезть не стоило. Но нашу семью это окончательно добило.