— Миссис Торн, — ответила Полли, — что бы я ни думала о способности мисс Бид возглавить коалицию, я никогда не сомневалась в ее смелости. Она и этот молодой человек не ладили друг с другом с самого начала, и вместе с тем она еще ни разу не потерпела поражение ни в одной из их словесных стычек — хотя справедливость требует признать, что и взять верх ей до сих пор тоже не удавалось.
Мысль о том, что в спорах с этим гигантом Лили неизменно отстаивала свое достоинство, поразила Эвелин и заставила ее задуматься.
— Откуда такое мрачное выражение лица, миссис Торн? — спросила Полли, в то время как Лили разразилась очередной гневной тирадой, все еще стоя нос к носу с этим высоким мускулистым мужчиной в слишком узком для него пиджаке.
— Лили, — пробормотала она. — Она намного лучше меня умеет справляться с мужчинами. Эйвери Торн не внушает ей ни малейшего страха. Я ей завидую.
— Будет вам! — усмехнулась Полли. — Мистер Торн производит на меня впечатление человека, не лишенного здравого смысла — правда, шумного, грубоватого и не слишком разбирающегося в хороших манерах, зато с добрым сердцем и глубоко порядочного. Одним словом, мало чем отличающегося от самой мисс Бид. Лично мне всегда нравилась в мужчинах прямота.
Даже если бы от этого зависела ее жизнь, Эвелин не могла бы объяснить, что заставило ее признаться во всем Полли Мейкпис — то ли неожиданное сочувствие, которая та к ней проявила, то ли тревога, вызванная тем, что она неожиданно для себя оказалась в сложной ситуации. Так или иначе, слова как будто сами сорвались с ее губ.
— Я бы предпочла никогда больше не иметь дела с людьми такого склада, — тихо сказала она. — Я не представляю, как мы сможем жить под его опекой, если рядом не будет Лили, чтобы вступиться за нас в случае необходимости.
— А почему за вас должна вступаться другая женщина? — удивилась Полли.
— Мисс Мейкпис, вы же не думаете, что семейные… разногласия являются исключительной прерогативой низших классов? Мой собственный жизненный опыт отбил у меня всякую охоту, а может быть, и способность общаться на равных с «шумными и грубоватыми» мужчинами.
— Понимаю. — Эвелин грустно улыбнулась.
— И вы считаете, что именно мисс Бид сможет справиться с мистером Торном и ему подобными?
— Как можно в этом сомневаться? — спросила Эвелин. — Вы только посмотрите на нее! Пусть ей до сих пор и не удавалось выйти из этих стычек победительницей, она чувствует себя как рыба в воде и, мне кажется, даже наслаждается этими пикировками. Она просто великолепна.
— Да, — согласилась Полли. — Она явно получает от этого удовольствие. Да и он сам пришел почти в такое же возбуждение. Взгляните, как он пожирает ее глазами и с какой яростью она смотрит на него.
Эвелин грустно покачала головой:
— Вы правы. Я бы никогда не смогла противостоять ему так, как это делает она.
Образы неясного, полного тревог будущего вызвали у молодой женщины слезы. Она принялась шарить рукой в кармане, благо внимание Бернарда в эту минуту было приковано к Лили и Эйвери Торну. Однако, к ее удивлению, носовой платок оказался в маленькой загрубевшей руке Полли. Та сунула его Эвелин, смущенно погладив ее сжатые в кулачки руки. Эта доброта оказалась последней каплей. Эвелин тихо всхлипнула:
— О Господи, что же мне делать? Как я могу надеяться…
— Тс, — остановила ее Полли. — Если вы окажете мне любезность и выкатите мою коляску в коридор, миссис Торн, то полагаю, мне удастся найти выход из всех наших затруднений.
Глава 9
— Мне очень понравились ваши письма, кузен Эйвери, — сказал Бернард.
— Что ж, я очень рад, — отозвался Эйвери. Взгляд его был прикован к высокой стройной фигуре Лили Бид, крупными шагами пересекавшей поляну в пятидесяти ярдах впереди них. Несмотря на стремительную походку, бедра ее плавно покачивались, а руки, свободно свисавшие вдоль боков, слегка колыхались в такт ее шагам. Она двигалась с каким-то врожденным изяществом, словно танцовщица из мира грез, на удивление естественно и раскованно.
Солнце палило нещадно, что было редкостью для этого времени года. Целые армии стрекоз с их прозрачными крылышками, переливающимися всеми цветами радуги, поднимались в воздух с обочины дороги, стоило им пройти мимо. Травы в поле словно перешептывались о чем-то между собой, склоняясь под порывами теплого сухого ветерка.
Лили решила устроить для них пикник на открытом воздухе. Незадолго до того она схватилась с ним в очередной словесной пикировке и теперь дрожала от праведного гнева, а уже через минуту объявила, что они перекусят на природе, чтобы отпраздновать возвращение Бернарда домой.
— И остальным мальчикам — тоже.
— Что ты сказал? Повтори, пожалуйста, — ответил Эйвери, засучив рукава своего пиджака.
Погода стояла слишком жаркая, чтобы носить верхнюю одежду, тем более из шерсти, и он в конце концов скинул его с себя.
— Я имею в виду моих одноклассников в школе. Им тоже очень понравились ваши рассказы.
— А! Замечательно.
Она, похоже, ничуть не страдала от жары.
— Особенно те из них, где говорилось об Африке, — слегка задыхаясь, произнес мальчик.
— Да, Африка — очень интересное место, — отозвался Эйвери, замедлив шаг, чтобы Бернард от него не отставал.
Лили шла впереди. Увлекая за собой Франциску и Эвелин, она миновала лужайку позади дома, направляясь в сторону высокого раскидистого бука. Хоб плелся за ними в некотором отдалении, нагруженный провизией, словно вьючный мул. Франциска, чье умело подкрашенное лицо заметно пострадало от жары и пота, с трудом передвигала ноги, пугаясь в пышных кружевных юбках, а озадаченной Эвелин пришлось чуть ли не бежать, чтобы держаться с ними вровень. Впрочем, Лили этого не замечала. Чтобы заметить, ей пришлось бы обернуться, рискуя встретиться с ним взглядом, а именно этого она, похоже, и стремилась избежать. Несносная женщина.
— Будущее мисс Бид…
— Что?
Эйвери остановился.
— Я говорил, что в ближайшее время, когда вам будет удобно, я хотел бы обсудить с вами вопрос о будущем мисс Бид.
— О чем это ты?
Темно-русые, влажные от пота волосы мальчика прилипли к вискам, лицо приобрело восковой оттенок. Кожа на запястьях, торчавших из-под манжет твидового костюма, покраснела, кончики воротника поникли.
— Лучше сними эту проклятую куртку, Бернард. Иначе ты можешь потерять сознание от жары. Так что ты там говорил насчет будущего мисс Бид?
— Сэр, — ответил мальчик, стаскивая с себя куртку, — не кажется ли вам, что здесь не самое подходящее место для беседы? Я имею в виду, следует ли нам, джентльменам, обсуждать мисс Бид так открыто?
— Бернард, — наставительно произнес Эйвери, — я достаточно хорошо знаком с правилами поведения джентльмена. Это место ничем не хуже любого другого.
— Да, сэр. — В тоне Бернарда не было уверенности.
— Ладно, выкладывай все.
— Видите ли, сэр, я хотел спросить у вас, что вы решили. Я имею в виду, в отношении ее будущего.
— А я и понятия не имел, что от меня ждут какого-то решения, — ответил Эйвери. — Более того, я только сегодня утром узнал, что, возможно, в самом скором времени буду навсегда избавлен — надо ли добавлять, к счастью для себя, — от всякого участия в делах мисс Бид.
— Сэр?
— Я уже связался с банком Горацио и, кроме того… э-э… просмотрел украдкой домовую книгу, — пояснил Эйвери. — Если записи не лгут, не исключена вероятность того, что Лили Бид завершит пятилетний срок управления усадьбой с небольшим превышением доходов над расходами. В этом случае она станет хозяйкой Милл-Хауса.
— И что потом?
— О каком «потом» ты говоришь? — раздраженно отозвался Эйвери. Если Лили унаследует Милл-Хаус, это будет не самым удачным для него поворотом событий, однако конечный результат останется тем же. — Она продаст усадьбу мне, после чего уедет отсюда на все четыре стороны и будет жить так, как ей угодно. Накупит себе мужской одежды, надо полагать. — Он не мог оторвать взгляда от соблазнительных выпуклостей, проступавших сзади под штанами Лили.