– К самому крыльцу подвези! – строго приказал он кучеру, ободряюще подмигнув мне.
Я вытянула шею, пытаясь разглядеть пункт прибытия. Сквозь прозрачное стекло роскошной витрины на меня безучастно взирали деревянные манекены в умопомрачительных нарядах. Не удержавшись, я взвизгнула от восторга. Ну берегись, Петр Трофимович! Твой пухлый кошелек в страшной опасности! В предвкушении, с гулко бьющимся сердцем я ступила следом за купцом в полумрак великолепия модного салона.
Услужливый приказчик, бросив на меня безумный взор, судорожно икнул, стремглав кинулся по витой лестнице, ведущей наверх, и спустя минуту вернулся в сопровождении элегантного, сухощавого господина в строгом фраке. При виде меня хозяин салона деликатно кашлянул, выдав свои чувства лишь легким движением брови.
– Племянница Серафимы Павловны, погостить прибыла из провинции, красотами нашими полюбоваться, – слегка смущенным голосом поведал мой благодетель, закончив обряд обнимания со своим старым товарищем. – Ты уж приодень ее со всей возможностью, чтоб соответствовала…
Серафима Павловна, надо полагать, дражайшая половина моего благодетеля, – догадалась я после недолгих раздумий. А вот чему я должна соответствовать… возбужденный мозг наотрез отказал в подсказке. Бережно увлекаемая за локоть элегантным господином, я проследовала обширный холл с выходом на мужскую половину салона и была торжественно передана на руки столь же элегантной барышне с холеным, надменным лицом. Окинув меня быстрым взглядом, она брезгливо поджала губы.
– Мадмуазель Софи, лучшая модистка первопрестольной, – спеша развеять возникшую неловкость, представил ее хозяин салона. – Можете смело положиться на ее вкус – среди наших клиенток есть и весьма знатные особы.
Задрав для пущей важности указательный палец, он бесшумно удалился, оставив меня на съедение высокомерной модистке.
– Начнем с нижнего белья? – сухо осведомилась Софи.
Жадно оглядев вешала с роскошными нарядами (до завтра точно не успею все перемерить!), я покладисто кивнула и, после небольшой паузы, робко поинтересовалась:
– А что сейчас в моде?
– Извольте, – Софи протянула мне розовую комбинацию, утопающую в кружевах. – Неделю как из Парижа, последняя пара осталась… – лукаво улыбнувшись, отчего маску высокомерия неожиданно сменило милое личико обычной девушки, она доверительным шепотом произнесла: – Для кузины берегла, но родственнице Петра Трофимовича у нас особый почет.
М-да, последний писк моды столетней давности меня особо не вдохновил. Представив себя в розовом творении французских кутюрье, я прыснула от смеха. Нет уж, пусть поросята это носят, а меня – увольте.
Мое внимание привлек шелковый комплект цвета слоновой кости, отделанный тонкой полоской ручного кружева. Да, умели! Я молча указала на невесомое полупрозрачное белье. В темных глазах модистки мелькнул проблеск интереса.
Затем мы с головой окунулись в мир моды начала двадцатого столетия. Раз за разом отвергая предложенные наряды, я остановила свой выбор на кремовом укороченном сюртуке с рядом мелких перламутровых пуговиц и очень узким в талии. Юбку подобрала на полтона темнее: длинную, восхитительно шуршащую, из нежнейшей тафты. К ней идеально подошла тончайшая крепдешиновая блуза нежно-кофейного цвета с широкими рукавами и мелкими складочками на груди. Добравшись до обувных полок, без колебаний ухватила английские сапожки бежевого цвета из шелковистого на ощупь шевро. На каблучках, с высокой застежкой.
– К этому наряду положены туфли, – с недоумением в голосе предупредила меня Софи.
– У нас в провинции иначе одеваются, – безмятежно возразила я, скрываясь за ажурной дверцей примерочной. Но по пути не забыла зацепить потрясающее бальное платье со шлейфом. Точь-в-точь как у Наташи Ростовой.
Торопливо сбросив с себя опостылевший арестантский халат, я мельком глянула в старинное зеркало, обрамленное позолоченной рамкой, и потрясенно ахнула. Мамочка моя, неужели это я?! Ленка, если ты меня сейчас разбудишь, я тебя загрызу! Показав язык симпатичному зеленоглазому отражению с взъерошенной прической, я медленно, продлевая наслаждение, примерила выбранные наряды.
Ну, что за гадство! Вот тебе и роскошь дореволюционной эпохи. В кино это, конечно, выглядело здорово, но когда сама облачишься… Юбка до пят меня, честно говоря, комфортом не впечатлила. И пышная чересчур, и при ходьбе запутаешься. Интересно, в метро они пробовали в таком наряде прокатиться в час пик? Воровато оглянувшись на вход примерочной, я взяла портновские ножницы, весьма кстати оказавшиеся под рукой на маленьком кривоногом столике.
Сейчас мы аккуратненько отпорем эти воланы и наша юбка превратится в… Ну, не в шорты, конечно, и даже не в мини, а в обычную юбку деловой женщины – если судить по меркам моего времени… Отлично получилось! Чуточку ниже колен, никакая инквизиция не придерется. Прости меня, Коко Шанель, что я самым наглым образом слямзила твою идею.
Странная штука человеческая натура. Еще час назад я мечтала о нарядах этой эпохи, но стоило дорваться до бесплатного сыра, как мышеловка тщеславия с лязгом захлопнулась: захотелось вдруг удивить местных модниц. Явив себя взору строгой модистки, я с удовлетворением отметила неприкрытое изумление.
– Однако! – не удержавшись от восхищенного восклицания, Софи покачала головой. – Дерзко до необычайности, но в изяществе решения вам не откажешь. Не удивлюсь, если у вас очень скоро найдутся подражатели – мода покровительствует смелым… – еще раз окинув меня оценивающим взглядом, она озадаченно пробормотала: – Хотелось бы знать, из какой провинции вы прибыли.
– Да так… – туманно ответствовала я. – Есть тут поблизости одна большая деревня.
– Ну-ну… – подозрительно прищурилась Софи.
– Шляпку еще надо, – спохватилась я, вспомнив о беспорядке на голове. – Давайте подберем что-нибудь в тон.
Нашлась и шляпка: широкополая, с белой атласной лентой и кокетливой полувуалью.
– Лето нынче холодное, без пальто не обойтись, – пытливо разглядывая красавицу меня, поведала Софи. – Могу предложить из плюша с меховой отделкой, это последняя новинка.
Вот что мне не нравилось в нарядах этой эпохи, так это пальто. И если среди зимних моделей еще встречались достойные образцы, то на летние без слез не взглянешь. Архаика, одним словом. Неожиданно вспомнилась Одри Хепберн с ее безумно стильным пальто-баллоном из белой буклированной шерсти. Попросив лист бумаги, я в несколько штрихов набросала стройный девичий силуэт и обрядила его в свою давнюю мечту.
– Сможете отшить такое? – с надеждой в голосе вопросила я.
Повертев листок в руках, Софи недоверчиво фыркнула:
– Говорите, из провинции погостить прибыли?
Я благоразумно промолчала. Подумала немного, мысленно сплюнула и дорисовала шляпку-клош, сведшую с ума женскую половину человечества в двадцатые годы столетия. К этой модели пальто она должна подойти идеально.
– У нас в деревне все в таких ходят, – нахально заявила я в округлившиеся глаза лучшей модистки первопрестольной.
Софи молча взяла меня за руку и потащила за собой. Я только пискнуть успела от возмущения, что все здесь помыкают мною без моего на то согласия. Доставив покорную меня под очи элегантного господина, мирно попивающего кофе в компании сонного купца, она дрожащим от гнева голосом заявила:
– Хочу заметить, месье, что я не давала повода усомниться в своих профессиональных качествах. И если вы подыскали мне замену, то приличия требуют объявить это в глаза, а не устраивать низменные проверки.
Положив на кофейный столик листки с моим творением, Софи гордо вскинула голову и ушла с неестественно прямой спиной, не забыв с грохотом хлопнуть дверью. Элегантный господин, чье имя мне так никто и удосужился сообщить, какое-то время переводил ошеломленный взгляд то на меня, то на рисунки, то в сторону ушедшей модистки. Молчание нарушил Петр Трофимович, с глуповатым выражением лица испросив у меня:
– А где Анна Васильевна? Вы, барышня, часом, ее не видали?
Словом, отказавшись от предложения элегантного господина поступить к нему на службу с щедрым жалованьем, мы с моим благодетелем, погрузив в карету всевозможные коробки и свертки, отбыли в его хоромы. Всю дорогу Петр Трофимович угрюмо сопел, искоса бросая на меня настороженные взгляды. Оттаял лишь по приезду, когда на пороге трехэтажного особняка, укрытого от уличной суеты зеленью акаций, нас встретила Серафима Павловна.